Синдбад - стр. 24
– Отец, я люблю его!
– Уходи, – вновь застонал повелитель правоверных. – Уходи и оставь нас! Эй, стража!
Перед топчаном возникли двое стражников, замерли, вытянувшись, словно проглотили по копью, и уставились поверх головы повелителя.
– Немедленно изловить…
– Вспомнила, вспомнила! – обрадовано подпрыгнула Амаль и хлопнула в ладоши. – Его зовут Синдбад.
– Да-да, немедленно изловить гнусного колдуна Синдбада, обольстившего нашу дочь, и привести к нам!
Эмир обессиленно откинулся на подушки.
– Отец, что вы хотите с ним сделать? – Амаль подозрительно покосилась на отца.
– То, чего он и заслуживает – самой суровой казни. Махальщики, нам душно!
Двое мальчиков наперебой испуганно замахали опахалами, мешая друг другу.
– Вот так, хорошо… – одобряюще качнул жирным подбородком Нури ибн Кабоб.
– Нет, я не позволю!
– Э, уйди, дочь наша. Не доводи до греха, – вяло отмахнулся от принцессы эмир, закрывая глаза. – Гнусный проходимец опозорил тебя и нас, и его постигнет заслуженная кара. Все, уходи. Мы устали.
– Не бывать этому!
Амаль скрипнула зубками, развернулась и, растолкав свою свиту, побежала к главному входу дворца. Девушки устремились следом, словно свора прилипчивых собачонок.
– Ох, как нам плохо, – застонал эмир, протягивая руку к пиале.
Слуга поспешно наполнил ее вином и с поклоном протянул эмиру.
Базарная площадь гудела. Народ покупал, щупал, глядел, по-восточному, с пеной у рта, торговался, сбивая взвинченные до небес жадными торговцами цены. Пронзительно надрывались зурны6, гулко, в непривычном дробном ритме бухали барабаны, жалобно пели рабабы7. По высоко натянутому канату ходил мальчик, держа в руках ужасно длинный шест. Мальчик иногда опасно раскачивался и подпрыгивал. Толпа в ужасе замирала, а потом принималась ликовать и подбадривать его.
Еще с площади тянуло запахом шашлыка, плова и самсы.
Синдбад оставался ко всему равнодушен. Весь, без остатка, он был поглощен одной мыслью – об Амаль. Девушка всецело завладела его душой, каждым ее закоулком и потайным уголком, не оставив места ни для чего другого. Даже голод затих, спрятался где-то в пустом желудке. Такого с Синдбадом еще никогда не случалось, и теперь он, неприкаянный, слонялся по городу, не зная, куда себя деть. Неизвестно как, он вышел на немноголюдную пристань. Ноги сами принесли его сюда, пока голова была занята другим.
Усталые грузчики, уже покончившие с разгрузкой очередного судна, отдыхали в тени пыльного и дырявого матерчатого навеса, натянутого меж четырех вколоченных в землю палок. Один из грузчиков, заметив бредущего по солнцепеку Синдбада, приветственно помахал ему. Синдбад махнул рукой в ответ и, огибая от греха подальше до сих пор пустующую чайхану Махмуда, вышел к деревянным причалам, заваленным пустыми бочками, ящиками, сложенными в невысокие пирамидки, и тюками, которым не нашлось места на складах или их владелец просто решил сэкономить на хранении.