Сиэль. Следы на снегу - стр. 75
— О какой дочери вы говорите, министр? Уж не о леди ли Норе? Той самой, с которой две недели назад разорвал помолвку жених из-за ее неверности, и теперь она скрывается в покоях? Почему она там заперлась — прячет растущий живот? Или не выходит из-за постоянной тошноты? Не потому ли вы так самоуверенны, что хотите подсунуть мне пирожок с начинкой, министр? Надкусанный? — все это время тон правителя все наполнялся яростью, и последние слова он почти рявкнул.
Однако министр, старый придворный интриган, не заявился бы с абсурдными требованиями, не будь у него козыря в рукаве.
— Брак с моей дочерью позволит продолжить ваш род, ваше величество, — тут его взгляд снова мазнул по мне, — в отличие от интрижки с мальчишкой. Сколько бы вы ни уединялись с ним в своих покоях, наследник престола от этого не появится. Но, конечно же, если вы возьмете в жены мою дочь, я умолчу об этом.
Что? О чем это он? Моргнув, я вспомнила, что евнух Чонай застал нас с императором, когда тот стаскивал с меня одежду. Он что, шпионит для министра? Но мы же потом сразу ушли, и евнух это видел!
Меж тем в зале явственно потемнело, и запахло озоном. Император, которого, наверное, первый раз шантажировали, вдруг улыбнулся — опасно, криво. Предвкушающе. Ох, зря министр это затеял…
17. 17
Придворный, слегка побледнев, тем не менее упрямо сжал зубы, намереваясь требовать своего. Видимо, в его мечтах он уже стоял за троном — первая наложница, родившая сына, становится императрицей. Однако министр не учел того, что императору не стоило угрожать. И что непристойности, на которые он намекал, существовали только в его воображении.
— Вы соображаете, в чем меня обвиняете? — глухим от бешенства голосом прошипел император. Встав, он шагнул к придворному, и тьма, сорвавшаяся с кончиков его пальцев, окутала того плотным облаком. — Значит, евнух Чонай вам докладывает. Отвечайте!
Даже я, съежившаяся на стуле, ощутила непреодолимое желание рассказать обо всех своих секретах. А придворный, попавший под прямой удар, и вовсе захрипел, пытаясь сдержаться — и тут же слова посыпались из него, как горох из прохудившегося мешка.
— Он сказал, что потом вы ушли в город. Но ведь вы уже месяц как не навещаете наложниц! Значит, у вас роман с кем-то другим. С кем-то, кто всегда рядом. Мерзкая, противная естеству связь…
Захлебнувшись, он вдруг замолчал, и только ужас в глазах поведал, что такое решение не было добровольным.
— Вы слишком много болтаете, бывший министр юстиции Пассон, — зловеще оскалившись, добавил правитель. — Думаю, нужно забрать у вас эту возможность. До самой смерти вы больше не произнесете ни слова.