Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - стр. 33
– А ты переспал бы с ней, если бы Трейси не вошла?
– Возможно. Да. Трейси разбила мне сердце. Ради всего святого! Какое это имеет значение сейчас, когда я не знаю, где она! – Джеф в отчаянии запустил пальцы в густые темные волосы.
– Ты уверен, что она спала с этим типом? С доктором?
– Уверен, – угрюмо подтвердил Джеф.
– И все-таки хочешь, чтобы она вернулась?
– Конечно. Она моя жена, я ее люблю. Я знаю, что она тоже меня любит, несмотря ни на что. Эта история с ребенком выбила из колеи нас обоих.
– Ну, – улыбнулся Гюнтер, – в таком случае ты найдешь ее. Постарайся не паниковать, старик, твоя жена появится.
Трейси не появилась.
Ни в ту ночь. Ни на следующий день. Ни через две недели.
Джеф взял в музее отпуск. Стучал в двери каждого знакомого Трейси, пусть даже и случайного. Связывался с оценщиками, реставраторами, с которыми они работали в прошлом. Со служащими различных благотворительных учреждений, работавших с заключенными, которым помогала Трейси.
Расстроенный, с красными от недосыпания глазами, Джеф позвонил даже ее личному тренеру.
– Если бы я видел ее, честно сказал бы.
Карен, болтливая крашеная блондинка из Эссекса, не могла представить, что могло заставить женщину сбежать от такого шикарного мужчины, как Джеф Стивенс. Даже красотка вроде Трейси не могла бы заполучить лучшего.
– Ее здесь не было уже несколько недель, – заявила Карен.
Наконец Джеф ворвался в дом 77 на Харли-стрит.
– Я хочу видеть доктора Алана Макбрайда. Ублюдок трахал мою жену.
Сидевшие в очереди женщины отложили экземпляры «Кантри лайф» и потрясенно уставились на него. По крайней мере, Джеф предположил, что они потрясены. Многим было за тридцать, они явно злоупотребляли ботоксом, и потому их лица не смогли выразить больше, чем легкое удивление.
– У них была связь, и теперь моя жена пропала! – заявил Джеф несчастной медсестре в приемной. – Я хочу видеть Макбрайда!
– Вижу, вы расстроены, сэр.
– Вы очень наблюдательны.
– Но, боюсь, доктор Макбрайд…
– Занят? Бьюсь об заклад, так оно и есть.
Игнорируя протесты медсестры, он ворвался в кабинет доктора. Комната была пуста. По крайней мере, так посчитал Джеф, пока не услышал голосов мужчины и женщины, которые доносились из-за зеленой занавески, скрывавшей смотровое кресло в глубине помещения.
Джеф сорвал занавеску и увидел в быстрой последовательности сначала женскую вагину. Потом – лицо женщины, которая лежала на кресле. Выражение лица быстро менялось от удивления к смущению и ярости.
И наконец – доктора.
Доктор, лет около шестидесяти пяти, был грузным лысеющим мужчиной и, насколько мог предположить Джеф, – иранцем. Более того, он явно не был доктором Макбрайдом.