Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - стр. 31
Трейси закрыла глаза. Она чувствовала, что сходит с ума. Но потом вспомнила, что такова манера Джефа. Именно так он всегда работал в прежние времена. Сбивал с толку и дурачил жертву, пока она до того запутывалась, что не могла отличить правую сторону от левой и верх от низа.
Но она не жертва, не одна из глупых мишеней. Дело в нем и в этой чертовой девице.
– Не знаю, что ты, по-твоему, видел, – отрезала она. – Но единственный мужчина, с которым я спала последние четыре года, – это ты, Джеф!
– Ложь, и ты это знаешь. Ты и Макбрайд.
– Не смей произносить его имя! – вспылила Трейси. – Не смей! Алан – порядочный человек! Честный. В отличие от тебя. Возвращайся к своей любовнице.
Она резко высвободила руку и убежала.
Шли часы. Дождь не унимался. Трейси понятия не имела, куда и почему идет. Скоро совсем стемнело. Наконец она оказалась на улице, где жил Гюнтер Хартог, у его великолепного дома из красного кирпича. Как раз за углом от его антикварного магазинчика на Маунт-стрит. Дом Гюнтера в Мэйфере был одним из самых безопасных для Трейси мест. Счастливых мест. Они с Джефом провели здесь много долгих веселых, беззаботных вечеров, обсуждая завершенные дела и планируя новые.
Они с Джефом…
На первом этаже горел свет. Гюнтер, несомненно, у себя в кабинете, до поздней ночи читает книги по искусству или политике. Джеф недаром называл его самым образованным мошенником в Европе.
«Джеф… Будь проклят прежний Джеф! Он повсюду».
Впервые за вечер Трейси дала волю слезам. Перед глазами все еще стоял Джеф, обнимавший эту ужасную девицу. Она не сможет забыть эту картину!
«Они были в нашей спальне. Если бы я не вошла, они занялись бы любовью. Я это знаю. И насколько могу понять, не раз проделывали это раньше!»
Первым порывом было выцарапать глаза Ребекке, но она сдержалась.
«Я отказываюсь быть одной из тех женщин, которые во всем винят соперницу. К чему этой девчонке уважать свадебные обеты Джефа, если сам он их не уважает?! Нет, здесь всему причиной Джеф. Он лгун и изменник!»
Тоненький внутренний голосок посмел напомнить, что она тоже лгала. Но Трейси его задушила.
«Держись за свой гнев, – велела она себе. – Не отпускай!»
Она не могла вломиться в дом Гюнтера, чтобы искать там утешения. Она не могла вернуться домой. На какой-то миг ей пришла в голову дикая, безумная мысль постучать в дверь дома Алана Макбрайда. Он всегда заставлял ее чувствовать себя такой защищенной. Но у доктора Майбрайда своя семья, своя жизнь. Она не может навязываться, хотя осталась совсем одна.
Она тут же погладила чуть набухший живот и сказала: