Сиделка - стр. 39
– Нужно войти.
Пока я размышляла, мы с доктором дошли до комнаты Горна, и сейчас тер Кауниц стоял перед дверью, глядя на меня с вполне понятным сомнением.
– Разумеется, – кивнула я.
– Его сиятельству необходима помощь, – словно убеждая самого себя, неуверенно сказал Кауниц.
– Именно так.
– Надо идти, – все еще не двигаясь с места, заявил доктор.
– Несомненно.
Тер еле слышно вздохнул и взялся за ручку.
– Может, предупредить милорда? – спросила я. Колебания доктора были понятны. Это мне терять нечего, а он рискует своей карьерой. Не угодит графу – и все, считай, привычная жизнь закончилась.
– Нет, не стоит, – едва заметно вздрогнув, пробормотал тер Кауниц. Он помялся еще немного, а потом, решившись наконец, толкнул дверь и вошел в комнату.
Я двинулась за ним. В спальне было тихо. Горн спал. Пришлось признать, что доктору повезло. По крайней мере, при виде спящего пациента тер немного приободрился и к кровати подошел уверенно.
«Не будите спящего тигра!» – неожиданно всплыло памяти. Я усмехнулась. Очень верное выражение. Прям про Горна.
Кауниц окинул больного быстрым взглядом, поставил саквояж на стул и достал бутыль с обеззараживающей настойкой. Протерев руки, он осторожно приступил к осмотру.
– Ну-ка…
Кауниц сдвинул повязку с правой ноги графа и покачал головой.
– Я ведь говорил, – пробормотал он, разглядывая красный, воспаленный шов. – С амлой не шутят!
– Все так плохо? – тихо спросила я.
Саберское название заставило насторожиться. Амла… Жуткое изобретение темных колдунов Саберии. Даже небольшая ранка, зараженная этим магическим веществом, становится смертельно опасной и приводит к летальному исходу.
Я задумалась. Был один старый, запрещенный в Дартштейне способ борьбы с «белой смертью» – отвар из сушеного жвальника. Правда, достать эрийский корень было сложно, и стоил он баснословно дорого. Да и не купишь его просто так.
Рес! Придется просить Каллемана…
– Куда уж хуже! – удрученно произнес доктор.
– А лицо? Что туда попало?
– Раствор соровой кислоты.
Доктор отвечал машинально, почти не задумываясь, с кем он разговаривает, и это было мне на руку. Кислота… С ней справиться проще.
Я сцепила руки за спиной, наблюдая за действиями тера. Движения его были точными, четкими, аккуратными. Он осторожно освободил ноги графа, осмотрел раны, что-то тихо пробормотал и, поменяв салфетки с ревенсом, наложил повязки.
– Два дня максимум, – глядя на Горна, прошептал он. – Потом будет поздно.
В этот момент больной пошевелил пальцами, и Кауниц нервно дернулся.
– Как вы себя чувствуете, милорд? – тихо и слегка заискивающе спросил он.