Сибирский Робинзон - стр. 24
Видимо, снег шёл всю ночь, и теперь его стало еще больше по сравнению со вчерашним днём. Я решил отойти в сторонку, и мои ноги почти по колено погрузились в пушистую, но весьма и весьма холодную массу. Идти было тяжело. Снег забивался под джинсы, болела спина, да и просто передвигать ноги было очень больно. Казалось, что из поясницы кто-то мерзкий и нехороший медленно вытягивал одну мышцу за другой. Сделав несколько шагов, я остановился передохнуть. С лица и по спине обильно стекал пот.
Место для «туалета» я выбрал рядом с большой елью, которая стояла в метрах десяти от хвоста самолёта. Её длинные и плотные ветки, лапы, образовывали под деревом симпатичное укрытие. Я огляделся по сторонам, словно опасаясь быть застигнутым врасплох за столь интимным занятием.
«Да кто здесь может быть, кроме меня?» – мысленно одернул я себя, бережно расстегивая ширинку.
– Ой, блядь! – огласился лес моими криками. Мне вдруг почудилось, что мочусь я совершенно не тем, чем положено, а битым стеклом, наполнившим под завязку мой мочевой пузырь. Неприятное было ощущение. Лицезрение окровавленного снега заставило меня крепко призадуматься о скорейшем составлении завещания.
Между тем мочевой пузырь грозил лопнуть. У меня было два пути: или я делаю себе харакири (только чем, спрашивается?), или по капле выжимаю из себя всю жидкость. Добрых минут пятнадцать таежную тишину разрывали мои дикие вопли, сменявшиеся стонами и причитаниями. Дважды пришлось прикладываться к фляжке с ромом.
Закончив сей мучительный процесс, я почувствовал, что остался без сил. Меня пробил пот, руки тряслись, я не мог даже отдышаться.
«Еще одно такое испытание, и я покойник», – с такими мыслями я встретил второе после катастрофы утро.
Кое-как вернувшись в свою кабинку, я в изнеможении уселся на заполонивший ее снег, опершись спиной на стенку туалета, который будет мне домом и крепостью на неопределенное количество времени. Здесь мне придется скрываться от ненастья и смертельных врагов… Я попытался отдохнуть, глядя сквозь дырявую крышу на небо. Но ветви и серые тучи прятали его от меня. А ясное небо – это спасение. Лётная погода – это жизнь, нелётная – смерть. Логика простая. Дважды два четыре. Я сидел и думал, иногда ловя себя на мысли, что прислушиваюсь в надежде услышать звук летящего вертолета.
«Сидеть так нельзя. Нужно что-то делать, – размышлял я. – Нужно найти самолет, наверняка там есть и продукты, и теплые вещи… Точно, одеяла и подушки! Но где он мог упасть? И смогу ли я его найти? Скорее всего, он где-то недалеко, но все равно территория поиска будет огромной. Может быть, даже непосильной для меня. Бывает, что самолеты ищут неделями, а у меня в запасе максимум два дня. Без огня и пищи я дольше не протяну!».