Сибирский ковчег Менделеевых - стр. 31
Он чувствовал во всем случившемся прежде всего свою вину. Но никак не ждал, что его невинный поцелуй так воспримут. Да и она наверняка не ждала, что он вдруг надуется и поспешит из дома. Но что-то сейчас менять, идти с извинениями было теперь поздно…
Если бы он мог, то тотчас заплакал, но слезы не шли, да и стыдно было сидеть с мокрыми глазами, будто юная гимназистка. У него даже мелькнула мысль покончить с собой, но он представлял, как расстроится она, когда узнает о его смерти. К тому же наложить на себя руки он решиться никак не мог, хотя бы потому, что был человек верующий.
К тому же родители его явно не перенесут такой потери, и огорчать их он просто не имел права. Не мог он и поделиться своим горем с тем же Гаревским, который явно рассмеется и, дружески похлопав его по плечу, предложит ему все забыть и познакомиться с кем-то другим, забыв о Маше.
«Нет, нет, нет, – повторял он про себя, – ни за что! Все одно, рано или поздно это должно разрешиться…»
Не раздеваясь, он лег на кровать и как-то сами собой пришли слова молитвы. Так незаметно для себя он уснул, а посреди ночи проснулся, вспомнил, что не приготовился к занятиям, зажег свечу и открыл книгу. А там наступило утро, и он, так и не выспавшись, отправился на занятия.
Незаметно в работе пролетели несколько дней, и он действительно начал забывать о том, что произошло. Хотя воспоминания нет-нет, да и накатывали вновь, но он переживал уже не так остро.
А на дворе за несколько дней совсем растеплилось и у растущих подле гимназии деревьев начали пробиваться первые листочки, на ветвях которых сидели серые воробушки, дружно чирикая. Казалось, природа звала всех и каждого отвлечься от каждодневной работы и наслаждаться весенней погодой, неожиданно ожившей кругом. Потому Иван Павлович частенько подумывал, а не отправиться ли ему вместе с ребятами в ближайший лесок, где они смогут разжечь костер и вдоволь набегаться по лесу.
Но пожилые учителя, как он слышал, не раз говорили о зловредных клещах, которые подстерегают в лесу всех и каждого, потому он побаивался вести туда детей, чтобы с ними чего не случилось.
Но в один из дней, направившись домой после занятий, он встретил неожиданно для себя Василия Корнильева, который как ни в чем не бывало с улыбкой протянул ему руку для пожатия.
– Как поживаете, Иван Павлович, – спросил он, – вижу, пораньше домой спешите, как только занятия окончились.
– Да, вы угадали. Как понимаю, вы что-то сказать изволите? Отчего спрашиваете?
– Да хотел попросить вас пройтись со мной немного, если вы не очень спешите. Что на это ответите?