Шушмор. Наследие исполинов - стр. 2
Но куда там, ослушаться приказа никак невозможно. Подневольный человек он и на чужбине подневольный.
Выпрямив усталую спину, Иван Федорович сделал кое-какие пометки, когда в комнату постучали. Не оборачиваясь, сыщик выложил на стол «Смит-Вессон», сделал свет в лампаде чуть ярче и поинтересовался:
– Кто там еще на ночь глядя?
– Я, милок, принесла тебе киселя, чтоб спалось крепче.
Накрыв оружие широкой картой Владимирской губернии, где серым карандашом был обведен район вокруг реки Шушмор, полицейский разрешил войти.
На пороге возникла невысокая, сгорбленная старушка. Была она одета в широкую цветастую юбку и белую льняную рубаху, а на голове – узорчатый платок. В руках у нее темнела крынка с киселем.
– Заработался ты, батюшка, уж темень на дворе, а все дуркуешь. Нехорошо это, нехорошо. На-ка выпей, сил наберись.
– Спасибо за заботу, бабка. Но, пожалуй, откажусь. Не до отдыха мне сейчас, – вежливо брякнул сыщик. – Да и спать еще рановато.
Только хозяйка дома, где он квартировался десятый месяц не собиралась сдаваться. Наполнив деревянный стакан, она протянула его постояльцу.
Иван Федорович не стал спорить. Сделал глоток, вытер аккуратные усики и вновь погрузился в работу.
Карандаш коснулся извилистого Владимирского тракта и медленно поплыл по необъятной территории губернии, не взирая ни на ухабы, ни на буераки, границы и прочие условности. Остановился грифель аккурат в том самом месте, откуда начал свой извилистый путь. После этого сыщик принялся заштриховывать территорию внутри неровного круга. Закончив работу, он кинул карандаш на стол и задумчиво помял подбородок.
Все это время старуха находилась рядом. Слегка прикрыв глаза, она, казалось, не наблюдала, а тихонько дремала под птичьи трели за окном.
– Куда же вы все подевались? – пробурчал себе под нос сыщик. – Ведь должен же быть где-то этот чертов схрон?
Указательный палец уткнулся в заштрихованный круг и начал постукивать, словно настырный дятел. Но тайна упрямо продолжала прятаться от его пристального взгляда где-то среди густого шушморева леса. Здесь, словно в сказке Александра Сергеевича, простирались те самые неведомые дорожки, а на извилистых ветвях кривых осин, по всей видимости, восседала та самая русалка, что и утащила в свои болота пропавших без вести жителей губернии.
Нахмурившись, Иван Федорович отогнал от себя странные мысли. Что за глупое сравнение? При чем здесь Пушкин с его Русланом и Людмилой?
– Нет, брат, тут дело посерьезней, чем мифические чудовища.
– О чем это ты, касатик? – поинтересовалась бабка.
Иван Федорович поправил съехавший с покатых плеч китель.