Шурум-бурум - стр. 35
Люди жались, отступали на пару шагов, но не расходились. Наоборот, толпа увеличивалась – приходили даже из других вагонов.
– Так, – выступил вперёд начальник поезда, – по своим местам разойдёмся, товарищи! Или вас с милицией рассаживать?!
Милиционер действительно значился рядом, и слова эти вроде бы возымели действие – народ рассосался.
«Боже мой, – думала она, морщась от боли, – стыд-то какой!.. У всех на глазах в раскорячку валяюсь…»
На койке было неудобно. Узко и ног не развести. Она приноравливалась как-то бочком, но поезд сильно трясло, и она то и дело соскальзывала вниз. Чтобы не упасть, держалась руками за стойку столика.
– Ну вы как, – наклонился начальник поезда к бородатому мужику, сидевшему у её ног, – сумеете роды принять?
– Я-то сумею, – отозвался тот. – Если машинист не помешает. Он нас что – прямиком в ад решил доставить?
Лицо начальника было озабочено.
– Здесь всегда так ездят… К тому же мы опаздываем.
Бородатый лишь усмехнулся.
«Ой, угораздило меня, угораздило! – вертелось в голове. – Вот так закон подлости!.. Да зачем я вообще поехала, дура! Знала ведь, что произойти может!»
– Что делать-то, а? – испуганно взирала на начальника проводница. – Куда её теперь?..
– Как куда?! – подал голос её напарник, мордатый парень. – В матери-героини!
– Идио-о-о-от… – отвернулась от него проводница.
– Ближайшая станция через полтора часа, – сказал начальник. – Там высадим. А пока… Ничего сделать не можем.
«Он вообще врач ли? – косилась она исподлобья на своего акушера. – Может, меня пощупать вызвался…»
Бородатый поймал её взгляд и улыбнулся. Широко, душевно, но ей показалось, что в его улыбке было что-то неприятное.
Поезд ворвался в очередной туннель. Снова наступила тьма, и она не выдержала этого момента – громко и пронзительно застонала.
– Туннели эти… чёрт бы их побрал!
– Ничего, милая, ничего, – услышала она голос врача. – Зато как потом вспоминать об этом будешь – вот, мол, где ребёнка рожала!
«Какая я тебе на хер милая! – морщилась она. – Придурок…»
– Я думаю, мы здесь много помощи не принесём, – сказал начальник, когда туннель был позади. Он имел в виду себя и проводников. – Я пойду, следите за порядком, – кивнул он проводнице. – Чуть что – зовите.
Она чувствовала, как он вылезает. Эта плотность, этот сгусток, это неудобство – оно медленно, очень медленно выползало наружу и каждый миллиметр его продвижения приносил боль. Коварную, глумливую боль, которая радовалась своей продолжительности, своей силе, своему задору, которая была всеобъемлющей, сущей и единственной.
– Так-так, нормально, – слышался голос бородатого. Он похлопывал её рукой по ляжке, успокаивая видимо.