Шурум-бурум - стр. 37
– Мне и тебя повидать хотелось очень. Сколько – лет пять-шесть не встречались… Я, честно говоря, одно время зол на тебя был.
Под ногами хрустел хворост. Павел шагал вытянув руки – огонёк фонарика мелькал где-то впереди – Тамара не ждала его. Он спотыкался, налетал на деревья и то и дело чертыхался.
– Только бы на болото не вышли…
– Может я и не прав конечно, но ты тогда тоже палку перегнула. Взять так и уехать, всех к чертям собачьим послать: мать, отца… Они тоже с недостатками, я не спорю, но так же нельзя с ними.
– Перепугались ведь, сидят где-нибудь, ревут… Уж лучше бы на месте оставались, а то метаться станут.
Кричали, звали их. «Коля!» «Саша!» Останавливались, прислушивались. Ничего, ни звука.
– Ну найдитесь мне только, ну только найдитесь мне! Все потроха из вас выбью! – Тамара тряслась уже.
– Я же знал, что муженёк твой – гнилой мужик. А ты: нет, нет, мы вдвоём горы свернём!.. Нате вам – смотался, попробуй, найди.
– Подумать, хорошенько подумать надо – каким путём они идти могли. По колее? По колее дошли бы. Значит прямо так, напрямую двинулись.
В темноте не было видно, но наверняка она была очень бледной сейчас. Губы её дрожали, она то и дело облизывала их.
– Коля! – орала истошно. – Саша!
Тишина.
– Я в поезде когда ехал, – говорил Павел, – в окно смотрел: деревни какие-то, посёлки, один другого страшнее. Унылые все, серые. Вдруг говорят – твоя станция. Боже мой, думаю – неужели здесь ты живёшь?!
– Колька-то порассудительней. Догадается, может на месте сидеть… А перепугались-то наверное, а перепугались!
– Мать, кстати, совсем сейчас больная. А отец работает ещё. Склад сторожит.
– Дома теперь сидеть будут… Чтобы хоть раз я их ещё отпустила!
Накрапывал дождь. Мелкий, но неприятный.
– Ты, конечно, Тамар, человек сильный, решительный, но и глупостей немало делаешь. Так же нельзя обрывать всё. Это же всегда – стремишься в космос, а оказываешься в Тьмутаракани.
– Взгляни-ка под дерево. Не они это?
– Нет, тут пенёк какой-то… Родители, между прочим, готовы помочь. Ты бы съездила к ним как-нибудь, помирилась бы что ли. Они же тоже переживают.
– А что, если они уже мёртвые? – остановилась вдруг сестра. – Валяются где-нибудь со сломанными шеями…
– Да ну, брось. Ничего с ними не случилось.
– Не прощу себе это, – она прижалась к нему. Ревела навзрыд, дрожала вся.
– Ну, ну, – успокаивал он её. – Не надо, не надо. Найдём мы их, обязательно найдём.
– Коля! – орали они снова. – Саша!
Часа в четыре утра, когда забрезжил рассвет, дети всё же нашлись. Свернувшись калачиком, прижавшись друг к другу, с дорожками слёз на лице, пацаны спали в ветхом охотничьем шалашике. Тамара тут же хотела растолкать их, но Павел остановил её.