Шурум-бурум - стр. 22
– Гусева! – заявила она Наталье. – Если я вляпаюсь в сперму, я не знаю что с вами сделаю!
– Не вляпаешься, – ответила она. – Он не успел. Отрубился.
– Во всём вините Достоевского! – отмахнулся я от них.
Пошатываясь, в обнимку, мы шли по городу. Наташа жила недалеко от магазина. У неё дома мы поели и завалились спать.
– А всё-таки не так уж плохо дела обстоят, – говорил я, сытый и почти счастливый, прижимаясь к ней в постели. – Несмотря на Достоевского.
Наталья мне не отвечала. Она уже спала.
«Вот отосплюсь и рассказ напишу, – подумал я. – Про свою гнилую карму. Потому что каждую свою фантазию надо превращать в нетленную литературу».
Рассказы разных лет
Великий Молчаливый
Я вступил в секту в восемнадцать лет. Впрочем тогда, пятнадцать лет назад, в далёком 2018 году я ещё не знал, что наше объединение называется сектой, а наш лидер, Капитан – жестокий и коварный обманщик, соблазняющий человеческие ума и сердца. Лишь позже, после нескольких лет пребывания в ней, стали доходить до меня слухи и сомнения, что наше братство, объединённое идеей поиска Истины, идеей нахождения равновесия во Вселенной – всего лишь преступное сборище, руководимое безумным фанатиком.
Стоит ли говорить, что я никогда не верил в этот бред. Не верил, когда будучи безусым юнцом пошёл вслед за Капитаном, не верил, когда испытал с ним первые трудности, не верил, когда движение наше ушло в подполье. Не верил и тогда, когда нашёл его мёртвым в куче тлеющих углей в лесу за нашим острогом. Не верю я в это и сейчас. Не верю, потому что воочию убедился в правде его воззрений. Убедился в том, что Великий Молчаливый однажды придёт в наш мир.
Я родился в 2000 году, что по взглядам нашего братства было огромной удачей. Год смены тысячелетий, год наступления эры Водолея – все считали это счастливейшим стечением обстоятельств. Капитан, тот и вовсе намекнул мне как-то, что я могу стать тем избранным, кто вызовет Великого Молчаливого.
В 2017 году я окончил школу. Ни одно высшее учебное заведение не пожелало видеть меня в своих рядах. Я направил свой аттестат в пятьдесят или в шестьдесят институтов и университетов, но…не из одного из них не получил ответа. Признаюсь честно, был он совсем не выдающимся, мой аттестат, и расчитывать с ним на завоевания в сфере науки было наивно.
Ничего не оставалось делать, кроме как устраиваться на работу. Приличной работы мне разумеется не нашлось и я устроился испытателем воздушных болидов. Сейчас они стали основным видом транспорта на планете, а тогда
их эра лишь начиналась. Это были тяжёлые, неповоротливые машины, с трудом отрывавшиеся от земли и готовые врезаться в первую же преграду на своём пути – будь то угол дома, дерево или же провода высоковольтной линии. Каждый второй болид разбивался на испытаниях и работа испытателя была чрезвычайно опасна. Собственно говоря, испытатель – это слишком громко сказано. Я был манекеном, которого сажают в аппарат лишь для того, чтобы проверить на нём перегрузки и повреждения, которые машина может причинить человеку в полёте и особенно – при падении. Увы, манекены были слишком дорогие и не могли рассказать о перегрузках. Для этого имелись такие отчаянные юнцы, как я.