Шурум-бурум - стр. 11

«Не верил, и не думал верить», – язвил он.

– Ощущение это жило во мне всегда.

«Да не жило в тебе никакого ощущения! – психанул голос. – И не пытайся себя обманывать».

Однажды ночью мне приснился страшный сон. Мне снилось, что мой отец Конрад Валентинович вместе с моим другом Рудольфом и подругой Изабеллой сидят, взгромоздившись, на моём теле и пьют мою кровь.

В ужасе я проснулся. Конрад Валентинович, Рудольф и Изабелла подпирали меня своими разгорячёнными телами и, припав к моей шее, пили кровь.

Горячую, живительную кровь русского писателя!

– Господи! – промолвил я. – Что вы делаете?

Они стушевались.

– Зашли подоткнуть тебе одеяло, – ответила Изабелла.

– Вы пьёте мою кровь! Вот она – капает с ваших губ.

Они переглянулись.

– Олег, – сказал мне Рудольф, – ты всё неправильно понял.

– Да и вообще ты ещё спишь, – добавил папа Конрад. – Мы тебе снимся.

Я поднял руку, сложил пальцы щепоткой и перекрестил незваных гостей.

Отреагировали они бурно. Все трое повалились с кровати на пол, зашипели, издали хрипящие вопли и задымились.

– О, небо! – вырвалось из моей груди. – Вы – исчадия ада! Вы – демоны! Вы – силы зла!

– Олег, послушай нас! – попытался заговорить со мной тот, кого я знал раньше как Рудольфа. – Всё дело в твоём воображении. Ты представляешь всё это, фантазируешь, понимаешь? Пожалуйста, не крести нас больше!

Я вскочил на ноги и стал крестить их часто и яростно. Адские нетопыри завизжали, лица их и фигуры стали меняться – они почернели, кожа обрастала шерстью, за спинами показались огромные безобразные крылья.

– Тебе не уйти от нас! – визжала Изабелла. – Ты в нашей власти!

– Ты обречён! – грохотал Конрад.

– Доверься нам! – шипел Рудольф.

Я выхватил из-под кровати заветную сумку с рукописями и бросился в ванную. Демоны метнулись вслед за мной. Закрывшись в ванной, я стал лихорадочно осенять дверь крестными знамениями.

– Олег! – доносился до моих ушей вкрадчивый шёпот. – Пойми, мы не можем позволить тебе явиться этому миру в качестве писателя. Твои произведения нанесут непоправимый урон гармонии сил на Земле. Ты спровоцируешь людей на тяжкие раздумья, на сомнения в правильности своей жизни, ты повергнешь их в шок и смятение, ты лишишь их покоя. Разве непонятно тебе, что это тяжкий грех? Грех, понимаешь?

– Миллионы писателей делают то же самое! – крикнул я. – Почему вы не пришли к ним?

– Миллионы… – хрипло усмехнулись они. – Что нам до миллионов, когда есть ты. Ведь всем понятно, что ты лучший.

«Вот так вляпался! – лихорадочно вертелось в моей голове. – Как же так получилось, как? И что делать?»