Шурум-бурум - стр. 1

В связи с участившимися в средствах массовой информации инсинуациями по поводу отдельных периодов биографии нашего знаменитого соотечественника, выдающегося писателя Олега Лукошина, мы, Фонд, гордо носящий его имя, вынуждены выступить с опровержениями особо лживых фантазмов, касающихся его личности, и предоставить некоторые разъяснения, способствующие, по нашему мнению, закрытию этой темы на веки вечные.

Да, биография Лукошина имеет немало белых пятен: будучи человеком эмоциональным и импульсивным, он, безусловно, был способен на совершение отдельных поступков, повсеместно именуемых сомнительными и заслуживающих всеобщего порицания, но, побойтесь бога, приписывать ему то, что умудрялись в силу своей глубоко извращенной натуры совершать лишь такие изверги рода человеческого, как Чарли Мэнсон и Тэд Банди – это уже выходит за все приличные и даже неприличные рамки, которые отчего-то раз за разом стремится расширить наша нелепая и порочная пресса.

По сути, все газетные «сенсации» и «разоблачения», связанные с именем Лукошина, касаются в большой степени одного единствен-ного эпизода, того трагического события, произошедшего летом 2008 года в редакции уважаемого литературно-публицистического журнала «Новое знамя Октября». Событие это, как известно, полу-чило в прессе звучное освещение и преподносилось под броскими заголовками «Кошмарная бойня в редакции», «Кровавая литературная баня», «Редакторский холокост», «Лукошко с гранатами для журнала» и тому подобными. К сожалению, сразу после трагедии чьи-то воспаленные и недалёкие умы посетила дикая идея, что человеком, совершившим хладнокровное умерщвление всего творческого коллектива редакции журнала, был именно он, писатель Олег Лукошин.

Мы, люди, хорошо знавшие Олега Константиновича, безраздельно верившие ему, наблюдавшие за ним и в минуты триумфы, и в часы печали, прекрасно понимаем, что этот кристальной души человек, эта материализованная совесть человечества, это воплощение всего лучшего, что было и есть в людях, ничего подобного совершить не мог в принципе. Но как объяснить падким на сенсации журналюгам и их узколобой читательской пастве, что они заблуждаются? Как донести до их маразматичного сознания, что они гонятся за призраками? Как убедить их в обратном, если беспощадный маховик псевдосенсационных разоблачений уже запущен, и его жадные механизмы требуют ежедневной подпитки?

Только твёрдой и аргументированной позицией, верим мы. Только тщательной и последовательной работой с людьми. Мы убеждены, что здравомыслие восторжествует, и светлое имя Олега Лукошина будет навсегда очищено от скверны.

Итак, что же произошло тогда? Наш Фонд располагает обширными свидетельскими показаниями, материалами правоохранительных органов а также многочисленными частными расследованиями, чтобы произвести достаточно точную реконструкцию событий того летнего дня 2008 года. Предлагаем её вашему вниманию.

Жаркий и влажный июльский день в редакции «Нового знамени Октября» протекал с обычной рутинной безсобытийностью. Молодые редакторы Калерия Чумовая и Василиса (по паспорту, как ни странно, – Василиск) Пичужкина, уже вовсю мечтавшие о скором отпуске, вяло и неохотно просматривали отдельные страницы безбрежных рукописных кип, которыми от пола до потолка было завалено всё свободное пространство кабинета. Собственно говоря, свободного пространства в кабинете не было вовсе: он весь состоял из рукописей. Девушки наугад вытягивали несколько листов из завалов, забавно уворачиваясь от несущихся вслед за ними с бумажных холмов рукописных лавин, и почти беззлобно матеря уборщиц, которые никак не приводили всё это добро в порядок. (В скобках заметим, что уборщиц в редакции вот уже несколько лет как не было, ибо за те деньги, что здесь платили, не соглашались работать даже кривые, горбатые и покрытые проказой таджикские старухи). Впрочем, рукописные завалы давали и некоторые преимущества. Например, возможность не посещать туалет (который в редакции не работал ещё больше, чем самая никчемная таджикская старуха и был заколочен крест-накрест двумя берёзовыми жердями). Захочется девчонкам пописать – заберутся они на бумажную гору, задерут юбку, да и все дела. А по большому если припрёт, то и бумага всегда под рукой. Красота!