Шум - стр. 6
Формулировка лаконичная, но ощущение вполне развернутое. Габриэла мечтала бы вытянуться, расширить глаза-бусинки, уравнять ноющие асимметричные припухлости на груди, а еще, конечно, здорово было бы обуздать волосы, которые норовят вырасти в самых неожиданных местах на ее теле. Одним словом, на вопрос, что бы она хотела изменить в себе, Габриэла ответила бы: “Все”. А потом уточнила бы: “Все, кроме виолончели”.
– Отстань от него… – смогла наконец выдавить из себя Габриэла, но из-за наушников Йонатан не услышал ее.
Если бы я была хорошенькой, пронеслось у нее в голове, он точно услышал бы меня даже с наушниками.
Йонатан не схватил кота, не сломал ему шею и, похоже, даже не собирался набивать из него чучело. Он просто погладил бесхвостого. Потом разбросал кусочки рыбы вдоль витрины, и казалось, что кот, который грациозно передвигался от одного кусочка к другому, выбирает себе пару туфель.
Должно быть, Габриэла подошла слишком близко к Йонатану, потому что взгляды их встретились.
На картине Антуана-Жана Гро Наполеон изображен среди пораженных чумой в Яффо. Обратите внимание – он касается одного из больных солдат голыми пальцами, чтобы показать бесстрашие и поднять боевой дух.
Густые брови Йонатана рифмовались с его мясистыми губами, редкая поросль туманилась на подбородке, а кожа лица, покрытая кружевом из прыщей, была бледно-розовой. На мгновение Габриэле захотелось коснуться голыми пальцами его щеки. Вместо этого она выдавила “Привет” и почесала затылок – условный знак всех лишенных базовых социальных навыков.
Не успел он снять наушники, как она, испугавшись, обогнула его и быстрым шагом устремилась прочь. Габриэла вспомнила, как отец однажды сказал ей, что когда смотришь на нее сзади, то ее саму и не видно – просто виолончель с ножками. Хорошая шутка – из тех маленьких родительских подарков, которые остаются с тобой на всю жизнь.
Встань! Ты прекрасно знаешь, что сделал! Не перебивай меня! Я тебе не подружка, наглец!
– Встал! Ты прекрасно знаешь, что сделал! Рот закрой! Я не твой приятель, сопляк!
Габриэла оглянулась – это орал продавец, выскочивший из обувного магазина. Он был больше похож на спасателя с пляжа – загорелая лысина, тонкая цепочка и рубашка в обтяжку. Так Габриэла представляла людей, которые звонят на радио, чтобы костерить правительство, вне зависимости от того, кто у власти. И наверняка он гладит ступни женщинам, примеряющим поддельные брендовые туфли, которыми он торгует. Такие до смерти боятся жены, но геройствуют перед мальчишкой, кормящим кошек. Все произошло мгновенно. Продавец пнул лоток суши своим пошитым в Китае итальянским кожаным ботинком. Кусочки рыбы разлетелись по проезжей части, превратившись в смертельные ловушки для четвероногих. Бесхвостый отпрыгнул с пронзительным мяуканьем. Габриэла тоже попыталась закричать, но звук вырвался на частоте, не воспринимаемой человеческим ухом. Йонатан же вскочил на ноги, сунул сжатый кулак прямо к лицу продавца, и из кулака, точно из выкидного ножа, выхлестнул средний палец.