Штрафной батальон - стр. 36
Дьякон четко откозырял: «Слушаюсь», – надавил вполпридыха:
– Ро-та! Нале-во! Шагом – марш!
Взяв ногу, колонна штрафников продолжила путь.
– А у комбата нашего, видно, и впрямь память на данное слово крепкая, – размыслив, заключил Шведов. – Как по писаному, каждому хмырю кличку вкатил. Это ведь он предупредил: смотрите, мол, я вас знаю и держу на замете. С далеким прицелом мужик, не зря клоповник переполошился.
– Да, работает крепко, – рассудительно поддержал Махтуров. – Двое суток всего прошло, как прибыли, другой бы и не чухнулся еще – ведь почти сотня нас, а этот уже всех гнид знает наперечет. Не скроешься.
– Кабы можно было на лбу у каждого прочесть, что за человек такой есть, – хорошо было. А поди-ка разберись на деле, кто какой. Не враз уразумеешь… – неизвестно к чему обронил за спиной с тяжким вздохом сожаления немолодой морщинистый солдат Петренко. Слова давались ему с трудом, каждое усилие отзывалось рвущимся хрипом и хлюпаньем в простреленных легких.
Поразительно, что он вообще заговорил. Сколько Павел помнил, тот сторонился компаний, уклонялся от расспросов и разговоров по душам, ничего сам о себе не рассказывал. Большей частью отсиживался в сторонке, уставясь перед собой в одну точку стылыми, остановившимися глазами. Смотрел и ничего не видел.
Странный это был человек. То ли нестерпимо мучила его раненая грудь, то ли испепеляла изнутри другая неведомая боль, только был он как неживой. Никто не знал ни его прошлого, ни того, есть ли у него семья и за что попал в штрафной батальон, – ничего, кроме полного имени-отчества – Иван Сидорович Петренко.
– Ты это о чем, Сидорыч? – откликнулся Павел, чтобы поддержать и, быть может, разговорить Петренко. – В комбате, что ли, сомневаешься? Зря. Комбат у нас что надо, на мякине не проведешь.
Петренко оставил его тираду без внимания.
Минут через десять дошли до места работы. На лесной полянке штрафников дожидалась подвода с шанцевым инструментом. Подивившись прыти, с какой «хевра» вооружилась ломами и лопатами, Павел значения этому, однако, не придал.
Копали котлован под ротную землянку, пилили стойки и обрешетник, обшивали досками земляные стены. Работали с охоткой, дело подвигалось споро.
Показав себя перед начальством рьяным служакой, младший лейтенант затем утратил к штрафникам интерес. Ни во что не вмешивался, не подгонял. Преимущественно сидел на чурбаке и с отсутствующим видом смолил одну цигарку за другой. Вероятно, сознание его было чем-то отравлено. Павел заметил, что на левой руке у него не хватает двух пальцев – безымянного и мизинца.