Штангист: назад в СССР - стр. 24
– Что за глупости? Он их любит, – ответила женщина, вешая сумку на гвоздик у дверей.
– Уже не любит.
– Как это? – Хмыкнула мама.
– Ма, – вмешался я. – А можно мне папины награды посмотреть?
Глава 4
Улыбчивая поначалу мама мальчика тут же переменилась в лице. Стала хмурой, как грозовая туча.
– Вот что ты там не видел, Володя? Тебе оно надо?
– Надо, – сказал я.
– Зачем?
– Мне интересно, мам. Мой папа занимался тяжелой атлетикой. Я хочу узнать об этом побольше.
Бабушка встревоженно посмотрела сначала на меня, потом на маму. Попыталась перевести разговор:
– А Вова мне готовить сегодня помогал. Еда у нас получилась не хитрая, зато Вова ее своими руками…
– Ты и так достаточно знаешь, – проговорила мама, проигнорировав слова бабушки. – Знаешь, что все эти тяжести до добра не доведут. Папу твоего не довели.
Мама разозлилась. Я буквально видел в ее взгляде, на миг ставшем каким-то отсутствующим, как пробегают в ее голове воспоминания. Воспоминания, которые точно кажутся ей совсем не приятными.
– А что? – Помечавшим тоном начала она, но тут же помягчела голосом. – Ты хочешь заняться каким-нибудь спортом? Вот, шахматы – хороший спорт. Мирный. Там железяки тягать не надо. И здоровье портить тоже не надо. Там мозги работают. Так что давай я с Федор Палычем поговорю, он тебя возьмет в свою секцию шахматистов.
– Не надо, мам, – покачал я головой спокойно. – Не надо мне в шахматисты.
– Ну… Хочешь в легкую атлетику? Футбол? Может быть, плаванье? Вот! Плаванье тоже отличный спорт! – Мама взяла авоську, засуетилась, выкладывая на кухонный стол продукты. – Давай сходим в спортшколу. Я поговорю с тренером и…
– Нет, мам, – снова покачал головой я. – Я хочу как отец. В тяжелую атлетику.
– Уай! – Крикнула бабушка, когда стекляшка молока выпала из маминых пальцев и разбилась в дребезги об пол.
Мама сначала застыла в ступоре, потом медленно опустилась на корточки. Дрожащими руками стала собирать осколки в быстрорастущей белой лужице.
Я тоже встал. Опустился рядом с ней, чтобы помочь.
– Не надо, – сказала она, – порежешься. Я сама.
Проигнорировав ее слова, я продолжил молча убирать битое стекло. Хотя реакция Вовиной мамы меня и удивила, я не выдал своих чувств. Стало ясно, что тяжелая атлетика ассоциируется в этой семье с каким-то несчастьем…
– Я же сказала! Порежешься! – Крикнула вдруг мама.
Я спокойно поднял на нее взгляд.
– Вова, ты что, забыл, что эти железяки с твоим отцом сделали?! Также хочешь, а? Хочешь, как он кончить?! Если б не поехал бы на те соревнования, если б по дороге не случилась с ним беда он бы…