Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий - стр. 83
Первые несколько дней тюремной жизни обернулись для Ауробиндо величайшими страданиями, как физическими, так и духовными. Однако вскоре ему удалось обрести самообладание и хладнокровие. Он писал: «Спустя довольно короткое время мне удалось отрешиться от ощущения неприятности, трудности, огорчения и приобрести иммунитет к страданиям. Именно поэтому, когда в памяти всплывают дни, проведенные в тюремных застенках, воспоминания эти скорее вызывают улыбку, чем раздражение или скорбь».[194] Первое время Шри Ауробиндо был вынужден обходиться без книг и прочих привычных вещей. Позже ему было разрешено взять из дома несколько необходимых вещей. Дядя по материнской линии послал ему немного одежды и несколько книг, среди которых были Гита и Упанишады.[195]
Предварительные слушания, проводимые Берли, продолжались 76 дней, а судебные заседания в сессионном суде длились 131 день: они продолжались с 19 октября 1908 года по 13 апреля 1909 года. Члены судебной комиссии высказали свое мнение 14 апреля, а судебный приговор был объявлен 6 мая.
Бариндре и Улхашкару был вынесен смертный приговор.[196] Другие были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Шри Ауробиндо вместе с несколькими революционерами был оправдан. Обвинительная сторона не смогла доказать его вины. Нашлось кому позаботиться о его защите! На первый взгляд, им оказался знаменитый Читта Раньян Дас, который, отложив в сторону все другие дела, целиком посвятил себя защите Шри Ауробиндо. Ораторское искусство Эрдли Нортона нашло достойный отпор со стороны Читты Раньяна Даса. Но одно несомненно: в процессе участвовала еще какая-то сила, скрыто управляя не только действиями Шри Ауробиндо, но и адвоката; что это была за сила и кто скрывался за ней, мы вскоре узнаем со слов самого Шри Ауробиндо. А пока обратимся к отрывку из заключительного слова Читты Раньяна на суде. Касаясь выдвинутого обвинения, согласно которому Шри Ауробиндо был главой заговора, Читта Раньян сказал следующее: «…Сама природа тайного общества имела такой характер, что невозможно даже предположить, что Шри Ауробиндо, хотя бы в мыслях, мог допускать его успех. Мой просвещенный друг ссылался на тысячу и одно последствие этого заговора и отрицал, что для того, чтобы подтвердить наличие этого всеобщего заговора, он, не колеблясь, вынесет обвинение в заговоре людям, против которых нет ни малейших свидетельств, подтверждающих, что они хоть как-то связаны с этим делом. Прошу вас не принимать этого во внимание; заговор – всего лишь плод воображения моего просвещенного друга. Я допускаю, что он всецело убежден в существовании заговора, что и вынес на обсуждение суда, но единственное, чем я могу объяснить это, единственное предположение, которое я могу выдвинуть, заключается в том, что он слишком долго находился под влиянием полицейских, которые обрабатывали его в течение десяти месяцев. А потому он искренне поверил в заговор и вынес это свое убеждение на рассмотрение суда.