Шпионка. Почему я отказалась убить Фиделя Кастро, связалась с мафией и скрывалась от ЦРУ - стр. 15

Вместе с моими сообщниками я принимала участие в разных не очень законных предприятиях: мы крали еду из американских грузовиков, сладости и сигары, куски угля, яблоки – годилось все, что удавалось продать, использовать или обменять. Мои братья тем временем начали посещать школу для детей американских военнослужащих, и я, ясное дело, стала паршивой овцой в стаде. Мама пыталась привить мне американские жизненные ценности, но я… я пыталась быть просто ребенком.

Однажды меня пригласили поиграть домой к девочке, которая жила на той же улице, что и мы, – Ольденбургерштрассе. Ее звали Петти Койн, ей было четыре года, а отцом ее был Джон Дж. Койн, сержант армии США. Мама нарядила меня в розовое платье, завязала белый бант на голове и заставила надеть аккуратные туфельки вместо ботинок, которые предпочитала я. И я пошла. Это было 26 декабря 1946 года, на следующий день после Рождества.

Сержант отвел нас в подвал, чтобы поиграть в прятки. Он погасил свет, а мы с Петти спрятались. Сначала он нашел меня, потом дочку. Тогда он снова выключил свет, и мы стали играть в другую игру: он был большим страшным волком и рычал в темноте. Я затаилась в своем укрытии, однако он нашел и схватил меня. Петти все еще сидела, спрятавшись. Сержант велел мне лечь на ковер, а когда я отказалась, толкнул так сильно, что я упала на спину. Он навалился на меня всем телом. Весил он много, и мне было больно. Я пыталась вывернуться, но он был такой тяжелый, что мне никак не удавалось, к тому же он крепко держал меня. Я безуспешно пыталась спихнуть его с себя, отодвинуться, когда он задрал мне платье и коснулся рукой моего тела. Я дергала его за волосы, хлестала по лицу, плакала и кричала, чтобы он отпустил меня, чтобы прекратил, но он зажал мне рот рукой. Потом он попытался засунуть в меня палец. Все это время он терся у меня между ног, а тут навалился еще сильнее и прижался к тому месту, из которого я писаю. Я плакала и кричала, тогда он снова закрыл мне рот рукой, а другой сжал горло. Все это время он завывал и рычал, как дикий зверь, чтобы еще сильнее напугать меня, и двигался вверх и вниз, причиняя мне боль.

Я была беспомощна, испугана и, мне кажется, на какое-то время потеряла сознание. Боль была невыносимой. Я ползком забралась по лестнице, оставляя за собой капли крови. Липкая красная жидкость сочилась у меня между ног. Не могу сказать, каким образом я нашла дорогу до двери, как вышла и как доползла до дома.