Шпион товарища Сталина (сборник) - стр. 2
Правда, Лобок не требовал никаких объяснений. Он просто взял меня на карандаш.
Нельзя заниматься посторонними вещами на рабочем месте. Никто не спорит!
Великолепные цветные плакаты (сколько же средств на них угробили!) сочно изображали колоритную работницу в алой косынке, которая, строго нахмурив брови и подняв вверх указательный палец, с леденящим душу видом строго предупреждала: «Враг коварен, будь начеку!» Они были щедро развешаны везде, даже, кажется, над очками в просторной заводской уборной и конечно же в цеху перед токарными станками, а также во всех темных углах секретной лаборатории Веры.
Я всегда был глубоко убежден, что в бездушных правилах скрывается Инструкция Зазеркалья, так я ее мысленно прозвал. Она гласит: «Внимательно читай, но поступай сообразно обстановке, зачастую в точности наоборот». Если запретов слишком много, а невмоготу, то любой здравомыслящий человек пойдет по пути нарушения запретов.
Однако, судя по всему, мы с Верочкой превысили лимит терпения не только правил, но и антиправил. Надо было видеть лицо Лобка в тот трепетный момент!
Обычно взмокший, добрый и красный, Лобок теперь стоял перед нами сухой, строгий и серый. Он смотрел на нашу с Верой сцену так, словно видел ее с трибуны Мавзолея на Красной площади во время очередного феерического парада физкультурников и физкультурниц с умопомрачительными гимнастическими фигурами на движущихся помостах.
Мы с Верой сделали вид, что ничего такого не происходит, – естественный рабочий процесс апробации. Лобок шумно выдохнул, демонстративно пометил что-то в своем внушительном потертом планшете и двинулся дальше – искать в заводских джунглях следующих жертв.
Мудрая Вера звонко рассмеялась только после того, как мы закончили. Прощаясь, Вера подарила мне ядреный, как она сама, каштановый орех. Видимо, для того, чтобы сгладить шероховатость, возникшую на свидании.
– Не знаю почему, Валера, но я чувствую, что этот орех принесет тебе удачу. Береги его, бельчонок. Слушай меня, мой прадед был шаманом!
Нет худа без добра. Я познакомился с самим Лобком, смешную фамилию которого руководство нашего секретного московского завода номер один произносило не иначе, как шепотом, с придыханием и многозначительным закатыванием глаз вверх, словно Лобок был не обыкновенным куратором завода от органов, а его небесным ангелом-хранителем.
По крайней мере все знали, что в Кремле куратор бывал часто, чуть ли не каждую неделю. Он докладывал о ходе работ по доводке нашего новейшего истребителя И-180 не кому-нибудь, а лично товарищу Сталину.