Шкура - стр. 73

Вечером, когда пришла пора возвращаться на ночевку, Степа представлял разговор с отцом, который должен состояться завтра. Набравшись смелости, он придумал, как доложит батьке, что пора бы и отделяться. Семья, все-таки, надо самому мужиком становиться, а не жить под родительским крылом. Воодушевившись предстоящей беседой, Степа заснул с улыбкой на губах. А утром, открыв глаза, быстро оделся и уехал за Панкратом. Но его храбрость быстро улетучилась, когда он столкнулся с батькой нос к носу. Не смог Степа заикнуться о переезде. Отец шел к нему медленно, подтягивая левую ногу, рука болталась, как бельевая веревка, рот слегка перекошен, сам худой, бледный. Всю дорогу Степан еле сдерживался, чтобы не раскваситься. Отца жалко, кто его поддержит, если не сын родной? В доме только два мужика, на их плечах хозяйство держится.

Встретив свекра на крыльце, Галя запустила его в дом и сразу пристала к мужу.

– Ну что, поговорил?

– Галь, ты посмотри на него. Боюсь, если скажу, то он опять в больницу загремит, – опустив голову, промямлил Степан.

– И что? Нам теперь еще год тут засиживаться? –Галя чуть не заплакала от безысходности. – Ты издеваешься? Хочешь, чтобы я вместе с твоим отцом в больницу попала?

– Галюш, ну… – Степа хотел было приобнять жену, но она вывернулась и побежала в дом.

Хватит с нее тягомотины, пора брать свою судьбу в свои руки!

– Панкрат Федосеевич! – подскочила она к свекру, сидящему на кровати в большой комнате, и затараторила. – Спасибо Вам за все, за хлеб-соль, крышу над головой, но мы со Степаном переезжаем. Сами понимаете, пора жить по-семейному, отдельно. Учиться самим добывать хлеб. А как иначе? Мы же должны детям своим пример показать, что нехорошо зависеть от родителей…

– Галя! – Степан пулей влетел в спальню.

Панкрат поднял уставший взор на сына, и тот увидел душевную боль в его глазах, обузданную глубокой печалью.

Глава 37

Степан как будто проглотил язык. Галя не умолкала. Она приводила яркие примеры того, что взрослые дети, которые создали семьи обязаны отделиться, чтобы вить собственное гнездышко. Слушая сноху, Панкрат изредка кивал.

– Бать… – наконец, у Степана прорезался голос.

– Погоди, – Панкрат осторожно шлепнул ладонью на свободное место рядом с собой, намекнув, что сыну надо присесть.

Тот сел, опустил голову и пробурчал:

– Поехали с нами.

Панкрат, набрав воздуха полные легкие, протяжно выдохнул, словно освободил ослабленное тело от тяжелого груза.

– Все правильно, – сказал он, погладив бороду. – Все верно.

– Ты согласен? Поедешь? – оживился Степан, взглянув на подавленного отца.