Шкура - стр. 24
– Это что сейчас было? – резко сел на лавку. – Я что-то не пойму, откуда ты это взял?
Егор проделал тоже самое и вернулся на прежнее место.
– Что взял? Или у тебя память отшибло? – покосившись на братца, налил из бутылки, дернул и с выдохом выпустил отрыжку. – Ляпаешь, как доярка поутру рядом с фермой в кругу подружек.
Егор точно также погладил усы двумя пальцами. Бороду трогать не стал. Закусил салом, отломил мякиш черного хлеба, скатал шарик и положил его в рот. Панкрат не знал, что ему сейчас предпринять: выгнать братца или дождаться разъяснений.
– Кого я под тебя подложил? – спросил вполголоса он и потянулся за бутылкой, в которой осталось наливки примерно треть.
Второй рукой взял стакан, посмотрел сквозь него и передумал. Поставив его на лавку, перевернул бутыль горлышком в рот и выцедил все пойло. Егор расстроился. Еще не успел разогреться, а брательник осушил остатки.
– А еще… есть? – жалобно спросил он.
– Выложишь правду – будет. – По венам Панкрата потекла живительная влага, все тело обдало жаром, и мужика слегка разморило.
Вся ненависть куда-то улетучилась. Устраивать братские бои не было желания. Панкрат ждал, когда Егор расскажет, что случилось на самом деле много лет назад. А он ведь не из тех, кто ворошит прошлое, но час суда настал. Либо сейчас разобраться, в спокойной обстановке, либо послать братца ко всем чертям. Панкрат выбрал первый вариант.
– Я жду, – упершись спиной и головой в печную кладку, он закинул ногу на ногу.
Егор что-то промямлил себе под нос, сунул руку в карман штанов, которые были порваны на колене после драки, вытащил пачку с папиросами и закурил. Галя и Степан в это время сидели в своей комнате и подслушивали. Отец им запретил выходить, чтобы не мешали серьезному мужскому разговору. Галя стояла у закрытой двери, прислонившись ухом, а Степан находился рядом с ней, чуть согнувшись. Когда убежала свекровь после страшного признания дядьки Егора, Степан чуть не ахнул во весь голос. Галя вовремя прикрыла ему рот рукой.
– Тс-с, молчи. Иначе всю разведку сдашь, с потрохами. – Зашептала она, округлив глаза до неимоверных размеров.
Степа моргнул, дав понять, что громко вздыхать не собирается. Галя вновь прижалась ухом к деревянным доскам и затаила дыхание. Оба ожидали услышать что-то сокровенное, какую-то страшную тайну.
– Ну-у, – Егору не хотелось вспоминать былое, но трубы горят так, что он готов выложить все, что попросит Панкрат. – А что рассказывать-то? Да ты и сам все знаешь. Батька ж выложил, когда гнал тебя из хаты.
– Я хочу знать все. Не припомню, чтоб я Марфу к тебе подсылал. – Панкрат смотрел на брата в упор, не сводя глаз.