Шкура - стр. 22

– Нормально жил, – Егор схватил стакан, чуть не расплескав содержимое. – Женился, разошлись. Опять женился… Не везет мне с бабами.

Он смотрел на красноватую наливку жадным взглядом и ждал, когда брат даст команду.

– А что так? – Панкрат медлил.

– Ну не нашлась такая, как твоя женка. У тебя Марфа всем бабам – баба! Ух, как вспомню, аж в жар бросает! – выговорившись, Егор осушил стакан и хлопнул донышком о стол.

Глава 12

У Панкрата волосы на голове дыбом встали. О Марфе такие речи толкает? О его жене? При всех? Молниеносно сорвавшись с табурета, мужик схватил Егора за грудки и встряхнул. Он стал похож на остервенелого быка, перед носом которого помахали красной тряпкой.

– Что ты? Что ты? – взмолился Егор, втянув голову в плечи.

– Ты что это, бестолочь, про женку мою прилюдно запеваешь? – Панкрат так крепко сжал пальцы на рубахе брата, что ткань затрещала. – Совсем допился?

– Какую жену? Причем тут Марфа? – усмехнулся Егор. – Я про своих бывших тебе толкую.

Пальцы медленно разжались, Панкрат сел на место и резко протер ладонью лицо.

– Бр-р, не то подумал. Показалось. – Выпив наливку, сразу налил еще. – Извини.

– Да ладно, что уж там. – Егор виновато поглядывал на брата, как шкодливый щенок. – Ну что, примешь меня на время? Сам знаешь, податься мне некуда…

– А что так? Батька больше не желает на шее катать? – Панкрат чуть не рассмеялся, вспомнив юность, когда отец доказывал всем подряд, что его сын Егор слаб по натуре своей. Ни силы мужской не имеет, ни здоровья.

Он родился через пять минут после Панкрата. Закричал не сразу. По отцовским рассказам Егорушка был синюшного цвета, откачивали его долго. Рос хилым, говорить начал позже старшего брата, плохо ел и мало спал. Но в твердой памяти Панкрата закрались другие воспоминания. Егор был ленив. Лодырь, каких свет не видывал. Чуть что, моментально показывал пальчиком на шустрого братишку и плакал:

– Это он!

Федос боялся за жизнь сына, верил ему непрекословно. Ругал Панкрата за то, что тот плохо за братом присматривает, обижает, не хочет брать с собой к друзьям. Пользовался отцовским доверием Егор, до тех пор, пока не повзрослел. С юности он уже умел пить, воровал у отца табак, и при этом, когда был пойман с поличным, с легкостью доказывал, что вредные привычки ему привил старший брат. Поначалу мать лупила Панкрата за подлость по отношению к Егору. Верила в любую ложь Егорушки. Отец уже посматривал на сына искоса из-за его нежелания работать, бить баклуши и часто выпивать. Но мать настаивала:

– Трудно ему. Родился слабеньким, жизнь не складывается. Как бы в одиночестве не сгинул.