Школония - стр. 33
Телефон в руках завибрировал.
«Что такое? почему ты так погрустнел?»
Когда я прочел это сообщение, на секунду решил, что накручиваю себя. Я вспоминал, как странно Данил отнесся ко мне в первые дни нашего знакомства: задевал, пытался ранить. А затем стал навещать. И это меня напрягало. Я чувствовал себя как на иголклах. Или, быть может, Данил просто двуличный, но в хорошем смысле? Ведь свою важность он показывал перед другими, а сейчас, когда мы одни и никого из его знакомых нет, Данил вел себя иначе. Разве стал бы человек, которому ты не нужен, интересоваться тем, почему ты грустный?
«все хорошо. просто задумался», – ответил я.
«О чем?»
Я поднял глаза на Данила. Он смотрел на меня пристально, даже с каплей угрозы, словно готовился ко лжи, которая сейчас последует.
«ничего особенного»
«Я требую»
«почему тебя волнует грустный я или нет?»
«Всм?»
«что это значит?»
«В смысле?»
Я снова посмотрел на него. Взгляд его смягчился. В тот момент в глазах Данила было что-то трогательное, что заставило довериться ему и рассказать все как есть:
«я боюсь»
«Чего боишься?»
«я боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни. так же резко, как и появился в ней»
Данил пристально смотрел в экран своего телефона. Сообщение не приходило около трех минут, но они будто тянулись дольше трех часов. Я уже не надеялся на ответ.
«Я появился в твоей жизни не просто так»
«что ты хочешь этим сказать?»
«Я думаю, что все наши действия предопределены еще до рождения. И наша встреча с тобой тоже. Если бы я родился в другом городе, в другой стране, на другом континенте, мы бы с тобой никогда не встретились. Мы бы даже не знали о существовании друг друга. Я бы, к примеру, не узнал, что есть такой мальчик по имени Марк, с которым могу подружиться»
«если бы я не был инвалидом ты бы не обратил на меня внимания да?»
«Не говори так»
«но ведь это правда. другие люди сразу замечали, но делали вид что меня нет. что меня не существует. почему так происходит? им стыдно смотреть на мальчика в инвалидном кресле?»
«Марк, ты неправ. Им больно смотреть на мальчика в инвалидном кресле. Увидев того, кто чего-либо лишен, человек представляет себя на его месте. Жалость к другим порождается жалостью к себе. Ему становится страшно, и этот страх переходит в жалость по отношению к человеку, который чего-то лишен. Но далеко не каждый способен на такое. Другие действительно испытывают презрение. Я знаю это по себе и по своему младшему брату. Одни дети стеснялись на него смотреть, отводили глаза, другие же обзывали коровой и зеброй из-за цвета кожи. Вернее, цветов. Были моменты, когда я сам его стеснялся, боялся брать с собой гулять с друзьями, придумывая дурацкие причины. Как же я сейчас об этом жалею! Все бы отдал, чтобы сейчас его увидеть и обнять. Вы с ним, кстати, ровесники».