Шесть дней из жизни обитателей г. Ковыльска - стр. 16
– Без пяти двенадцать. И вправду пора.
– Ой, щас я. Хочу взять… – Марина прошла вглубь комнаты. Пошарив на стеллаже с минуту, удивленно запричитала:
– Это ж надо, утром были, а щас пропали! Где кнопки? Нету! Не брала, Костя? Вот, блин, поделись только идеями!
Я не стала её слушать и вышла из кабинета.
Его тут нет
В двенадцать ночи все собрались в гадальной комнате (впрочем, не все: не пришел писатель; Орешкин рвался, но его не впустили), – комната эта вкупе с «похабной» и небольшим коридором между ними, собственно, и составляет второй этаж.
Альгейба уже восседала за округлым столом – величественная, в красном шелковом одеянии, напоминающем древнегреческий гиматий. Интересно, где она раздобыла такой наряд? Потом я узнала, что гадалка воспользовалась покрывалом из комнаты напротив, обернув его особым образом вокруг тела.
Я принялась рассматривать помещение. Оно было не похоже на остальные. Во-первых, здесь отсутствовали электрические приборы. Неяркое освещение создавали десяток свечей в канделябрах, стоящих на узких столиках, да пара одиноких свечек на столе. Этот и без того тусклый свет был приглушен темно-лиловым тоном комнаты, рождающим ощущение смутной тревоги. Угрожающе клыкастая кабанья голова, висевшая на стене против входа, тоже не добавляла интерьеру оптимизма.
На стене справа я рассмотрела несколько портретов в золоченых багетах. Не без помощи остальных посетителей я узнала, что это:
Парацельс;
Джузеппе Бальзамо;
Пушкин (работы Крамского);
Елена Блаватская;
Елена Малышева
(последнюю – ведущую программы «Здоровье» – я, разумеется, опознала сама).
У левой стены высился деревянный шкаф, набитый темными, поблескивающими позолотой фолиантами. Вообще, комната была оформлена в каком-то старинном стиле. Центр обозначался дубовым столом (на столешнице красовалась пентаграмма), окруженным шестью массивными кожаными креслами. Вспоминался английский клуб времен Шерлока Холмса, и недаром – великий сыщик здесь присутствовал лично: на шкафу стоял мраморный бюст актера Ливанова в роли знаменитого лондонца. Кроме того, на полках нашли пристанище: пара серебряных кубков, позолоченный кофейник, бронзовая статуэтка лошади (вновь звериный мотив!), большой глобус, яйцо Фаберже, несколько колод Таро, колода Ленорман и обычные игральные карты.
Из мебели наличествовали еще три высоких стула с подлокотниками. На одном из них, прямо под кабаньей мордой, расположилась Альгейба, сосредоточенно глядящая на рассыпанные по столу арканы Египетского Таро.
Утонув в мягком коричневом кресле, я оглядела окружающих и поймала отчего-то взволнованный взгляд Алексея. Вот уж не думала, что это лицо может быть серьезным. Саша был спокоен, печален и одухотворен. Осматривая интерьер, он тихо шептал: