Шесть бастионов сингулярности - стр. 21
Длинный выдох. Пара секунд на то, чтобы придти в себя.
Девушка неспешно поднялась на ноги и потянулась, разминая шею. Ее лицо осунулось, но выглядело довольным, как и всегда после удачного взлома. Придется долго отходить от вылазки, но это произойдет уже дома.
Она быстро схлопнула экран, выключила работающую аппаратуру и накинула на плечи невзрачную куртку с капюшоном.
Через десять минут – столько времени у нее ушло на сборы – в вышедшем из подъезда бесполом существе в длинной не по размеру куртке никто не смог бы узнать симпатичную брюнетку. Руки поглубже в карманы, чтобы скрыть продвинутый смарт-браслет на запястье и указательный палец, лежащий на кнопке парализатора. Убить – убьет, но обидчику мало не покажется.
Безлюдный пустырь – первое опасное место на пути – остался позади. Навстречу стали попадаться немногочисленные жители квартала – безобидные изгои, вытесненные жизненными передрягами на окраину города. Они сами боялись всего и всех и поэтому старались держаться подальше от незнакомцев. Осталось свернуть на набережную Волковки и… врезаться в высокого темноволосого парня. Да так, что чуть не растерять из ветхого рюкзачка все свои хакерские причиндалы.
Да что же это такое! Второй день подряд сталкивается с одним и тем же человеком. Таких совпадений в реальном мире не бывает!
Поправив сбившийся капюшон, она поймала его заинтересованный взгляд. Симпатичный парень, даже несмотря на розовую заплатку на виске, но явно нездешний. И вообще странный. Чем-то напоминает потерявшегося породистого пса – слишком уж отличается от здешних фриков.
Из-за поворота показалось высокое здание с большой буквой «М» на фасаде и она забыла о незнакомце – начинался самый опасный отрезок пути. У метро обычно отирались местные отморозки: свихнувшиеся от сета геймеры, готовые ради дозы на любое преступление наркоманы, грабители и прочие психи. Она покрепче сжала рукоятку парализатора и, опустив голову, быстрым шагом устремилась к автоматическим дверям.
Уф, пронесло!
Наконец-то можно забиться в угол вагона, положить под голову рюкзак и притвориться спящей.
Девушка прикрыла глаза, на ее щеках появились черные штрихи – уловка, показывающая, что она закрыта для общения.
Свою жизнь она делила на четыре части. От первой, самой счастливой, почти не осталось воспоминаний, только разрозненные смазанные картинки и ощущение защищенности. И запахи, которые врезались в память навечно: масляной краски в студии мамы, роз – их кусты во множестве росли возле дома, свежеиспеченного печенья. Еще в детстве всегда светило солнце. Солнце в Петербурге – редкий гость, но почему-то у нее осталось ощущение, что тогда солнечных дней было гораздо больше.