Шёпот ночного дождя - стр. 12
По вечерам Турешмат вместе с сёстрами пряла нитки из крапивы, ткала на добротном самодельном станке, шила. Мать плела циновки из травы. Сирикоро приходил домой только ночевать. Шима удивлялся, наблюдая, как ужинает отец семейства. Еду он брал деревянными палочками с тонким орнаментом, Турешмат называла их икуниси. Роскошные усы и борода мешали айну кушать. Он приподнимал усы специальной палочкой и клал еду в рот.
Приходилось сдерживать невольный смех.
Четыре дня спустя Шима поднялся на нетвёрдые ноги и вышел наружу. Он увидел шесть внушительных домов, похожих на хорошие стога с крышами, длиной метров по семь-восемь. Рядом текла река. На берегу стояли деревянные каркасы с натянутыми рыболовными сетями из крапивных волокон. Женщины чинили невод, и среди них – Турешмат. Шима нечаянно встретился с ней взглядом, оба торопливо отвели глаза. Некоторые женщины носили татуировку вокруг рта. Издалека казалось, будто они всегда улыбаются – широко-широко, на всё лицо.
На камнях у воды лежали две перевернутые лодки-долблёнки. По берегу бродили айнские собаки, подозрительно похожие на волков, крупные, сутулые, с недобрым взглядом исподлобья. Невольно вспомнилась легенда о волке – предке айнов, которую рассказала Турешмат. Обернувшись, Шима увидел клети, в которых сушилась рыба и отдельно – разные травы. Значит, лосось уже пошёл.
Шима приблизился к реке и осторожно нагнулся, всматриваясь. Под водой скользило множество быстрых, юрких тел. Это шёл первый лосось – сима. Шима шалости ради подобрал кость и бросил в реку. Тени метнулись в разные стороны, затем понеслись вверх по течению.
Женщины дружно повернулись к нему.
– Ой! – сердито крикнула Турешмат. – Нельзя!
– Что нельзя? – удивился Шима.
– Нельзя осквернять реку! Это грех, – промолвила одна из женщин. – Камуи7 всё видит. Навлечёшь кару на себя и на нас тоже.
Двое мужчин перевернули лодки и спустили на воду, ещё двое сняли с каркаса невод. Все четверо отчалили на лодках, отталкиваясь от дна шестами, и натянули меж лодок сеть. Несколько толчков – и артель скрылась за поворотом.
Шима прошёл мимо домов и на окраине увидел… огород. «Странно, – удивился исследователь. – Айнам несвойственно земледелие. Никак, русские научили. Что тут? Так и есть, картошка. Лук, чеснок, больше зелени нет. Капуста, морковка. Значит, айны носят японские кимоно и выращивают русскую картошку. Забавно». Ноги подкашивались. Шима добрёл до жилища старейшины и уселся на бревно, привалившись спиной к соломенной стене.
Лодки вернулись полные рыбы. Женщины потрошили её и вешали в клети. Тонко пищали комары. Шима наблюдал за стройной, осанистой фигурой дочки старейшины. «Пройдёт несколько лет, и станет она такой же измождённой, как её соплеменницы. Уйдёт красота, будто её и не было», – думал он с досадой.