Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - стр. 90
За входной дверью раздался шум. Плоскомордый подпрыгнул и принялся затравленно озираться. Брюзжа на всеобщую несправедливость, Дин направился на нос Гарретова флагманского корабля.
Вернувшись, он провозгласил:
– Просто толпа соседей. Вы будете говорить с ними?
– Нет. Если бы ты взял в дом собак вместо кошек, мы могли бы спустить их на этот сброд.
Чудовище на моих коленях шевельнулось, но лишь для того, чтобы улечься поудобнее.
– Это будет долгая осада? – спросил Джон Растяжка. – Мне нужно возвращаться. Мои парни имеют склонность попадать в передряги.
– Не знаю, – пожал плечами Дин. – Но мистер Гаррет прав: в конце концов им это надоест и они разойдутся.
Ну да – когда мои приятели из Стражи скажут им пару слов, после чего эти идиоты решат, что домашний обед гораздо привлекательнее, чем толочься здесь, выкрикивая оскорбления из-за какого-то ложного обвинения.
У-упс! А что, если ребята Шустера схватят девчонку?
– Послушай, Плоскомордый, – сказал я, – а как дела у Торнады с ее любимцем?
– Дело закрыто, брат, – ухмыльнулся Тарп. – У Торнады в голове только физа… физо… что-то такое коллалгическое, и теперь ей нужен кто-то, кто захочет…
Я содрогнулся, хотя не имел ни малейшего представления, о чем речь. Если я вообще хоть что-то понял, то Торнада была права, и надо было искать такого человека, который считал бы подобные вещи захватывающими. Чем бы они ни были.
– Да, интересно, – сказал я, словно это действительно так. – Ну ладно, этот день был одним из самых долгих в моей жизни. Благодаря вот этим двоим душегубам, – ткнул я обвиняющим перстом в Синдж и Дина. – Они взялись за меня, когда червячки еще не вылезли в поисках ранних пташек, так что теперь я настолько устал, что, наверное, даже не пойду на фабрику сегодня вечером.
– Тинни еще не перестала злиться на тебя, – сказала Синдж. – Ты бы держался от нее подальше, пока она не будет готова принять твои извинения.
– А когда она услышит про Белинду?
Жизнь становится все более запутанной, если ты слишком глубоко вовлекаешься в нее.
Дин насмешливо улыбнулся. Плоскомордый спросил:
– А как ты собираешься выйти отсюда? Я спрашиваю на тот случай, если мне все же придется выходить отсюда самому.
– Надо просто подождать, пока они не утомятся.
– Шум вроде не утихает.
Я пожал плечами. Усталость валила с ног. Кроме того, смутное чувство, что я угодил в западню, не покидало меня с тех пор, как я вернулся домой.
Бам-м! Грохот сотряс здание. Со стола посыпались предметы, портрет Элеоноры закачался и повис под углом. Дин шмыгнул в кухню. В ушах звенело. Я не слышал, чтобы что-нибудь упало, но, возможно, лишь потому, что на мгновение оглох.