Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи! - стр. 65
– Там имбирь.
– Слушайте, неужели вы верите, что эта малахольная Ольга Михайловна сперла из директорского сейфа деньги?!
– Я не знаю, кто спер деньги, но вчера в этом буфете никакой связки не было. И это я знаю точно.
Федя помолчал, потом выдохнул страстно:
– Откуда?!
– Я вчера заглядывал в буфет. Створка открылась, я присел и заглянул, а потом ее закрыл. Там в ряд стояли четыре чашки, а сзади блюдца. Чашки были абсолютно пустые. Это точно.
– То есть…
– Подожди, не перебивай. Мы вместе отсюда вышли, она на моих глазах заперла дверь. Утром мы пришли к директору и застали у него Лялю. Если ты помнишь, еще решали, где будем читать – в репетиционном зале или здесь. Пришли сюда, она при нас отпирала дверь. Какой вывод из этого мы делаем?
– Какой?
– Связку подложили или вчера поздно вечером, или сегодня утром.
– Кто подложил?
– Федь, ну что ты как маленький? Откуда я знаю?
– Это явная подстава, – заключил Федя Величковский, и Максим кивнул.
Помолчали.
– Выходит, прав Юриваныч, что не хочет везти ключи ментам. Кто там станет доискиваться, как связка попала в буфет!.. Они сделают линейный вывод – раз ключи нашлись у Вершининой, значит, она их утащила у Верховенцева.
– Выходит, – подхватил Федя, – Юриваныч знает, что никаких ключей Ляля не таскала. Откуда он знает?
– Возможно, он ей верит.
– Или знает, кто утащил, и уверен, что это не она.
– Или так, – согласился Озеров.
– Между прочим, у Екклезиаста сказано, – начал Величковский: – «Кто любит серебро, тот не насытится серебром». Это я к тому, что мало того, что серебро украдено, еще и человек убит. Тот, кто подставляет Лялю, хочет свалить на нее убийство тоже?
– Убить мог один человек, а украсть совершенно другой.
– А третий разгромил костюмерную?.. Что-то их до фига получается, Максим Викторович!
– Надо поговорить с Лялей, вот что, – решил Максим. – Пошли, Федя. Или нет, ты лучше сиди здесь и сторожи, а то ей еще чего-нибудь подбросят.
– Пузырь с ядом? – предположил Федя безмятежно.
– А я ее найду.
– Не хочу я сторожить!
– Придется.
Сторожить не пришлось. Дверь распахнулась, вспыхнул свет, Максим зажмурился, и Ляля Вершинина протянула убитым голосом:
– А, это вы…
– Это мы, – жизнерадостно отозвался Федя. – Ольга Михайловна, хотите холодного чаю?
– Мне домой нужно, – не обращая внимания на него, сказала Ляля.
– Мы сейчас уйдем. Мы просто вас ждали.
– Спасибо, что продержали народ так долго, Максим Викторович, – продолжала Ляля. – Если бы сразу отпустили, пропала бы я.
Озеров собрал со стола свой экземпляр «Дуэли» и кое-как затолкал в папку.
– Как к вам в буфет попала связка ключей Верховенцева? – спросил он.