Шефы тоже плачут - стр. 28
- Не знаю.
Мне особенно остро захотелось в этот момент подойти и просто обнять его. Прижаться, делясь своими силами и уверенностью, что всё будет хорошо. Как бы ни прошёл завтрашний день, мы уже достигли многого - принимаем участие в таком проекте, умеем прекрасно готовить. И ещё… мы есть друг у друга, и это неизменно. Но вместо того, чтобы сказать Орловскому всё это, я улыбаюсь кривовато и усаживаюсь за стол.
- Тогда давай немного поболтаем, обсудим ещё раз всё, что уже обсуждали не раз, а потом попробуем хоть немного поспать, идёт?
- А сковородки?
- Я завтра встану пораньше, приготовлю завтрак. Как раз успею изучить всё подробнее. А если что - ты мне подскажешь. Хорошо?
Андрей смотрит на меня серьёзно, будто мы тут собрались как минимум мир спасать, а потом выдыхает, и я вижу облегчение, отражающееся у него в глазах.
- Пухляш… я так рад, что ты со мной.
Это признание дорогого стоит. Вот только показывать радость от произнесённых слов я не спешу. Они могут означать, как то, что рядом с собой он никого больше видеть не желал бы, как и выгоду Орловского от того, что с ним участвую именно я.
Он всё же наливает в два бокала понемногу виски, один ставит передо мной, другой осушает залпом прежде чем устроиться напротив. Сейчас я тоже чувствую себя счастливой идиоткой. Тишина, которая окружает нас, когда мы оба замолкаем и просто вот так сидим друг напротив друга, словно бы берёт нас в кокон. Прячет ото всего остального мира, и здесь есть только я и Андрей.
А мы просто молчим, глядя друг на друга, и нет в этот момент больше ничего. Ни завтрашнего дня, где нас ждёт испытание на прочность, ни того, что было раньше с каждым из нас. Есть только здесь и сейчас.
Где каждый по-своему рад, что он оказался именно в это время и именно в этом месте.
Заснуть в эту ночь мне почти не удаётся. Когда наконец смыкаю глаза - за окном уже вовсю властвует рассвет. Скорее чувствую, чем слышу, как в соседней комнате точно так же бодрствует Орловский. Но сейчас вставать и идти к нему не стоит. Во-первых, нам необходимо каждому побыть наедине с собой, во-вторых, может, он так постоянно спит, кто его знает?
Подъём - в шесть утра. К полудню нам нужно прибыть домой с кучей продуктов и успеть приукрасить наш домашний ресторан, для которого уже всё готово и лежит в коробках в большой столовой. Когда выхожу из комнаты - в кухне слышится шипение масла на сковороде и приглушённые ругательства Андрея.
- Я же хотела приготовить сама, - произношу вместо «доброе утро» раздражённому Орловскому.
- Спать надо меньше, - огрызается он.