Щитом и мечом - стр. 48

До закрытия ярмарки оставалось всего ничего. Это свидетельствовало о том, что момент истины близок. Пора Сапежскому проявить себя. Каким образом он провернёт это дело, обойдётся ли малой кровью, а то и вовсе без неё — могли только гадать. Пока что постороннего интереса к армянским амбарам не наблюдалось.

Мы опасались вытянуть пустышку или, что гораздо хуже, оказаться не на высоте. Это тревожило нас, а находится в постоянном напряжении — состояние, которое не пожелаешь даже врагу. Ожидание порядком выматывало. Я всё чаще ловил себя на мысли бросить всё к такой-то матери и взяться за расследование с другого конца. С Сапежским пусть разбирается воевода, это его клиентура, не наша.

Иван в этом плане держался молодцом. Терпения у парня было не занимать. Видя, что я скоро на стенку полезу, он, как мог, разряжал обстановку: где шуткой, где разговором. И у него получалось. Я успокаивался, приходил в себя и продолжал ждать чего-то, не понимая чего.

И вот, однажды, час «икс» пробил! Произошло то, что оправдало ожидание сторицей.

[1] Мошенка – уменьшительное от слова «мошна», т.е. мешочек, кошелек, сумочка.

10. Глава 10

— Смотри, хозяин куда-то направился? — произнёс Иван, наблюдавший за армянским амбаром.

— Интересно, куда это он посреди белого дня? — вполголоса поинтересовался я. — Что за зуд?

— Сейчас узнаем.

Иван вышел из шалаша, направился навстречу купцу-армянину. Не дойдя несколько шагов, почтительно снял шапку и поклонился:

— Куда путь держите, почтенный Вазген Ашотович?

Купец в той же подчёркнуто уважительной манере ответил:

— За мясом, уважаемый. Приходи вечером, жарить на углях будем — угощу. И хозяина зови. Мяса будет много, всем хватит.

— Благодарствую, Вазген Ашотович. Обязательно Петру Ивановичу передам. Непременно будем, — снова раскланялся Иван и вернулся ко мне.

Я слышал их разговор и потому в отчёте не нуждался.

— Вань, ты пока тут побудь. Что-то у меня на душе кошки скребут. Пойду-ка я за Вазгеном прослежу малость.

— Давай, — кивнул Иван.

Людей на ярмарке было как никогда много. Многие пришли не за покупками, а ради праздника. Тут тебе и медведи на цепочках, и музыканты с дудками, и всякие увеселения, которые вроде бы церковью и не приветствуются, но с другой стороны – официально никто их не запрещал, а светские власти так и вовсе за малую мзду смотрели сквозь пальцы.

У меня поначалу сложилось впечатление, что армянин идёт к шатру с гулящими девками (имелся тут и такой). Признаюсь, Вазген Ашотович малость упал в моих глазах. При его-то капиталах польститься на тот страх и ужас, что выставляли здешние сутенёры на потребу невзыскательным клиентам… Я вообще молчу, что есть вещи, которые не должны продаваться, но тут Господь ему судья!