Шато - стр. 36
Раньше мне нравились бюстгальтеры-балконеты и атласные топы, водой струящиеся по коже, платья-слипы с завязками на спине. Примерочные были моим любимым местом. Там, в одиночестве, я разглядывала себя в зеркало. Кому-то это может показаться легкомысленным. Может быть, я слишком сильно любила себя.
Что ж, в раке молочной железы нет ничего сексуально. Я больше не хочу быть сексуальной. Все, конец! Так что я купила новые вещи, закрытые, объемные вещи в стиле бохо, и бог знает, я ли это. Джулиет очень мило высказалась о моем гардеробе, а потом спросила, кто за него заплатил. Я знаю, она подумала, что я отвечу «Серафина», но я сказала ей правду. И тогда она принялась говорить очень обидные вещи.
Сейчас, глядя на себя в зеркало, я понимаю, что она была права. Как бы жестоко это ни было, она говорила правду. Увидела ли я что-то неправильное в том, что Арабель заплатила за меня, принимая во внимание, что Серафина финансировала мою жизнь с тех пор, как мне исполнился двадцать один год? По сей день я не уверена, по какой причине она это делала. Она заявила, что в тот самый момент, как мы встретились, она увидела во мне себя. Что она верит в мое творчество. Что она хочет, чтобы я никогда не зависела от мужчины.
Она из другого мира. Другое поколение.
Что бы вы сделали, если бы посторонний человек предложил вам пять тысяч евро в месяц до конца жизни? Вы бы сказали «нет»?
Ради всего святого, вы бы сказали «да».
Черт побери, и я сказала «да».
Джулиет стало известно об этой договоренности лишь в тот момент, когда Серафина пригласила нас всех к себе и позвонила мне, чтобы попросить об одном последнем одолжении перед приездом в шато. Я кое-что сделала для нее, когда мне был двадцать один год, когда Дарси впервые привезла меня в особняк. И теперь я была нужна, чтобы закончить то дело. Джулиет подслушала мой разговор с Серафиной. Она всегда задавалась вопросом, как я могу прокормить себя, продавая всего несколько картин в год за небольшие суммы. Небольшие суммы. Теперь для нее все встало на свои места. Мне всегда было стыдно, вот в чем дело. Потому что в глубине души я думаю, что могла бы добиться в своей жизни большего. А еще я чувствую себя виноватой, потому что почти уверена – у Серафины нет такого же финансового соглашения с ее собственной внучкой. Моей лучшей подругой.
Джулиет потребовала рассказать, о каком одолжении просила меня Серафина. За что я продалась.
Это меня взбесило. Я бы никому и ни за что не продалась!
Но разве все выглядит не так? Когда ты принимаешь деньги, которые не заработал, всегда приходится расплачиваться.