Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV - стр. 44
Она снова обняла новобрачную и выбежала из комнаты с громкими рыданиями.
Шарлотта де Монморанси, оставшись одна, подошла к окну, приподняла занавесь и смотрела несколько минут на танцы крестьян… Она с нетерпением топала ногой.
В коридоре послышались тяжелые шаги… она покраснела, потом побледнела…
За нею в тени стоял диван. Она побежала к нему и легла на подушки.
Потом, приметив, что один конец дивана ярко освещен канделябрами, горевшими на камине, она быстро переменила положение и легла так, что свет падал на ее щеки.
Она улыбнулась, закрыла глаза, притворилась спящей и ждала.
Дверь отворилась. Комната наполнилась лаем. Новобрачная вскрикнула от испуга.
– Ах! Вот где вы! – сказал среди шума голос принца Конде. – Я вас не приметил… Молчи, Пирам! Молчи, Тисба!
– Это ваши собаки?
– Конечно. Большая – Пирам, другая – Тисба. С ними никто не сравнится в умении поднимать дичь…
– Выгоните их, они меня пугают!
– Пугают? Полноте! Это предобрейшие животные. Вы полюбите их так же, как и я.
– Как! Это вы привели их сюда?
– Конечно.
– Ведь вы охотиться здесь не будете?
– Нет, но эти бедные собаки привыкли ночевать у меня.
– Однако мне кажется, что сегодня у…
– О, они вам не помешают! Вы увидите, как они спокойны. Ложись, Пирам, ложись, Тисба!
Обе собаки прыгнули на диван и разлеглись. Принцесса вскочила и села на кресло с гримасой негодования. Принц ходил взад и вперед, насвистывая охотничью арию.
Наконец, после десятиминутного молчания, сел верхом на высокий стул, кашлянул несколько раз, встал, снова два раза прошелся по комнате, опять сел на стул верхом, опять прокашлялся и решился наконец заговорить.
– Любите вы охоту?
Молодая женщина посмотрела на него с глубоким изумлением.
– Люблю ли я охоту!.. Нет, я охоты не люблю, – ответила она очень сухо.
– Это жаль!
– А, вы находите?
– Да, потому что я ее обожаю, и мы могли бы вместе… Тише, Пирам! Итак, решительно вы не любите охоты?
– Я уже вам сказала.
– Вы полюбите.
– Не думаю.
– Вы увидите.
Принцесса не отвечала, а принц принялся свистеть с видом глубокого равнодушия.
Издали все слышались деревенский оркестр и голоса танцующих, кричавшие:
– Да здравствует коннетабль! Да здравствуют новобрачные!
Принцесса решилась наконец прервать молчание:
– Вы слышите крики этих добрых людей? Они веселятся.
– Они очень счастливы.
– Как вы говорите это! Вам так скучно возле меня.
– Разве я это сказал?
– Нет. Но я думала, слыша вас… видя…
– Не могу вам сказать, что вся эта церемония показалась мне весела и что я не был бы довольнее прогулкой по лесу. Я даже целый день был разлучен с этими бедными собаками.