Шанс для динозавра - стр. 43
И теперь двор был не двор, если не держал театра и музыкальной капеллы. Театральные представления Барини нередко посещал – среди трагедий, написанных высокопарными стихами, и скабрезных фарсов иногда попадалось кое-что любопытное, – а местную музыку ненавидел всей душой. Приходилось, однако, терпеть и даже слыть изрядным покровителем искусств, а такое никому не проходит даром: в последние годы в Унган валом повалили жрецы всевозможных муз. Бывало, собачились друг с другом прямо во дворце, а то и дрались, с увлечением таская друг друга за бороды. Князь прощал. Да и как не простить, если вон тот с расквашенным носом, быть может, местный Вероккио, а этот с выбитым зубом – Рафаэль Санти? И пусть оба трясутся от злости, готовые придушить друг друга, – это их дело. Лишь бы соглашались писать картины, проникнутые духом учения пророка Гамы. Это не так уж трудно. Неброская красота, созерцательность, особое изящество линий, а главное – место человека в этом мире. Место гостя, и желательно гостя воспитанного.
А батальные сцены и портреты куртизанок пусть заказывает император.
Но музыка!..
Она звучала минимум дважды в неделю, когда князь устраивал званый ужин, а не обычный прием. Музыкантам на хорах внушалось, что они должны играть как можно тише, но порой они забывались. А иноземные вельможи разносили по Империи сплетни о плебейских вкусах унганского князя: он-де не отличает божественного звука габасской арфы от резкого свиста пастушьей свирели. Клевета! Барини очень даже отличал и звук свирели хотя бы терпел.
Сегодня, как обычно, присутствовало человек двести гостей. Даже неопытный глаз различил бы сразу, что ожидающие ужина приглашенные группируются кучками, сразу отыскивая себе подобных. Немногочисленная родовитая аристократия держалась особняком и постоянно спорила с дворецким, выторговывая более почетное место за княжеским столом. Новое дворянство – по большей части молодое, крикливо и безвкусно одетое, нагловатое – составляло большинство, но большинство не монолитное. Были здесь бедные дворянчики с предлинными родословными, но без титулов и чаще всего без способностей, навеки связанные с Унганом из-за деревеньки в полтора десятка покосившихся хибар, а еще потому, что такого добра, как они, и в Империи предостаточно, спрос на него невелик. Было дворянство новое, вчерашняя голь перекатная, выдвинувшаяся уже при Барини и дерзающая поглядывать на аристократию с насмешливой снисходительностью. При этом военные образовывали свой круг, а к гражданским нередко примыкали служители муз, добивающиеся выгодных подрядов, но добившиеся пока только приглашения на княжеский ужин. Именитые купцы составляли отдельную кучку.