Шампанское для аферистки - стр. 24
Дверь приоткрылась на длину дверной цепочки: пара огромных глаз за увеличительными стеклами очков внимательно читали надписи в удостоверении, а я оглянулся назад. Только уже не растерянно, а оценивающе, примерно так рассматривал свой контингент Лихачев и его коллеги. Парни так и сверлили меня взглядом, но не двигались.
Дверь захлопнулась и тут же отворилась полностью.
– Заходите, – хозяйка – худенькая старушка – с ненавистью глянула на тех же парней и захлопнула дверь за моей спиной. Потом торопливо повернула все замки, плотно притворила и внутреннюю дверь. Деловито подтолкнула меню в сторону кухни – снова закрыла дверь. Села на табурет и потом только прояснила ситуацию:
– Так ты, сынок, адвокатом, значит, будешь? К Захаровым?
– Да… Их, я так понимаю, дома нет?
– Лиля уехала – куда не знаю, не спрашивай! Тамара Васильевна тоже у подруги живет, но каждый день квартиру навещает…
– Сегодня она уже была? – осторожно спросил я.
Старушка внимательно на меня посмотрела:
– А тебе, сынок, она зачем?
– Мне вообще-то с Лилей поговорить нужно. У неё недавно подруга погибла… А что тут случилось?
– Так ты не знаешь, – недоверчиво оглядела меня старушка, как будто прикидывая, имею ли я отношение к тем двум, на лестнице. – Ну, слушай. Меня, сынок, Антонина Николаевна Нестерова зовут. В конце августа это случилось, в пятницу. Уже под утро слышу – звонят к Тамаре Васильевне. Долго звонили. Потом стучать начали. Потом ругаться на всю парадную. Потом слышу: треск – дверь ломают… Я в полицию-то, конечно, уже позвонила, а они все не едут и не едут! В квартиру к Тамаре Васильевне ворвались, разговаривали о чем-то негромко, потом ушли. Полиция только через час приехала, а Лилечка – сама заплаканная, растрепанная – выбежала в парадную: "Уезжайте, – говорит, – сами разберемся". Долго они препирались, потом уехали.
– А кто в дверь ломился? Эти же? – я кивнул в сторону лестничной площадки.
– Они, ироды, они…
– Антонина Николаевна, а Тамара Васильевна не говорила вам, чего от них хотели?
– К Лиле, сынок, приходили. А Тамара Васильевна сама у Лилечки допытаться не смогла.
– А куда Лиля уехала, Антонина Николаевна, вы не знаете?
– Не знаю, сынок. Да и зачем мне это – и Лиле так спокойнее, и мне.
История, конечно, занятная, только на что она мне? Местонахождение Захаровой я по-прежнему не знаю. Остается только надеяться, что она позвонит сама.
Я поблагодарил хозяйку, оставил визитку и взял обещание перезвонить, если Захаровы появятся:
– Да погоди ты, сынок! – старушка костлявой, но крепкой рукой усадила меня обратно. – На следующий день рано утром приехала к Лиле подруга её… та, что отравилась потом. Чуть позже мужичонка приехал. В очках, худущий такой. Как же его она называла? Дай бог памяти…