Сгинувшее Время. Рождение Смерти - стр. 45
Саларей старался никогда не расстраивать любимую, но обвешиваться побрякушками отказывался из раза в раз: они его жутко раздражали. С чего люди вообще решили, будто Боги помешаны на золоте и прочих драгоценностях? Они блестят, звякают, мешаются при движении. Но эти бусы вроде не выглядели громоздко и вызывающе, а бусин мало, и они не сильно бросаются в глаза.
– Ладно, – кивнул Саларей. – Но каждый день носить не стану. Только по праздникам.
Льерра взвизгнула, точно маленькая девчушка, и поспешила надеть подарок на шею мужу.
– За тебя, моя любовь. – Золотой дракон поднял кружку с настойкой и сделал глоток, запоздало вновь уловив запах гнили, пробивающийся сквозь фруктовый аромат напитка.
Нахлынула боль. Резкая, невыносимая. Такая, что судорогой свело все тело, в глазах потемнело. Кружка выпала из рук и раскололась вдребезги. Саларей попытался вдохнуть, но горло сдавило спазмом. Хотел встать, покачнулся, ухватился за край стола. Удержать равновесие не вышло, и мужчина рухнул на пол. Шею жгло огнем, будто ее обвил раскаленный металлический прут. Теперь воняло паленой плотью.
«Бусы», – мелькнуло в затуманенном неистовой болью разуме.
Попытался их сорвать, но тщетно: украшения на шее больше не было.
– Нет… – прохрипел Саларей, сумев наконец сделать рваный вдох. – Оделл… Тана…
Осознание происходящего подступало медленно, по крупицам просачивалось сквозь тщетные, отчаянные попытки вернуть контроль над скорченным в страшных мучениях телом.
– Лье.. Лье.. рра… – сипел мужчина, скребя ногтями по дощатому полу и проклиная себя за то, что когда-то не оставил его земляным, как делали прочие жители деревни.
Валяйся он сейчас на обычной почве, возможно, смог бы позвать Иону – драконицу Землю. Стой он на ветру, воззвал бы к голубому дракону Йару. Но его окружали стены дома, сводившие на нет все попытки коснуться хоть одной из стихий.
Заточив свою суть в кулон, Саларей лишил себя возможности говорить с Отражениями напрямую, используя силу мысли. Они не услышат Время, как бы яро он не молил о помощи. Среди миллионов прочих людских молитв, звучащих одномоментно, еще один голос всего-навсего часть нескончаемого гомона, к звуку которого Боги привыкли давным-давно.
– Льерра, – вновь простонал Саларей едва слышно.
Перед глазами все плыло и кружилось, невозможно было понять, где стоит жена. Почему не спешит помочь? Почему не откликается?
Трясущейся рукой попытался дотянуться до кулона, но конечности почти не слушались, – он схватил воздух, скользнув пальцами по ткани рубахи. Сквозь грохот крови в висках и звон в ушах донеслось шипение кошки, послышались чьи-то тяжелые шаги, какая-то возня, потом раздался глухой стук практически перед самым лицом Саларея. В мутном силуэте, проступившем перед глазами, он узнал Тучку. Животное было мертво, его кровь, горячая и липкая, растекалась по полу и уже коснулась щеки Времени.