Сгинувшее Время. Рождение Смерти - стр. 46
– Если ты не будешь сопротивляться так рьяно, Рей, то перенесешь все гораздо легче, – голос Льерры прозвучал спокойно и холодно.
Саларей это знал, но сопротивляться требовало все его существо. Сдаваться нельзя. Он еще раз потянулся к кулону, ощущая, как из носа хлынула кровь, что-то теплое потекло по шее. Должно быть, из ушей она тоже полилась. Пальцы почти не гнулись, но нащупать заветный камень все же удалось, однако именно в этот момент тело скрутило новой судорогой. Саларей не сдержал крик, когда его выгнуло дугой так, что пола касались лишь пятки и затылок, а потом он с грохотом рухнул обратно.
– Бесполезно, Рей, – раздался короткий смешок Льерры. – В тебе кровь покойника. Грешника, умершего в страшных муках. А на твоей шее украшение из его же кожи, которую я лично содрала с бедолаги и выделала, чтобы не допустить никаких ошибок. Столько трудов, Рей. И все ради тебя.
Саларей не ответил. Силы стремительно покидали его. Невнятное мычание – все, на что он был сейчас способен. Свернувшись калачиком, трясясь от боли и внезапно начавшегося озноба, дышал рвано, воздух вырывался из легких со свистом, а единственный запах, который он теперь улавливал, был запахом крови: его собственной и кошачьей, лужа которой расползлась под его головой, медленно впитываясь в доски и волосы.
– Ну все, Рей, успокаивайся. – Голос Льерры стал строже. – Силу ты уже не вернешь. Смирись. – Женщина склонилась над ним и сорвала с шеи кулон. – Поднимите его, – приказала кому-то.
Саларей ощутил, как боль вдруг начала отступать, становясь более или менее терпимой. Но когда двое мужчин подхватили его под руки и грубым, слаженным рывком подняли на ноги, он стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть.
– На диван, – раздался очередной приказ.
На диван-скамью его усадили, намеренно хорошенько приложив затылком о стену.
В голове гудело, во рту стоял привкус желчи и крови. Несмотря на адскую жару, Саларей мерз так, будто оказался голышом на покрытой льдом и снегом горной вершине. Зато тело наконец слушалось, и получилось обхватить себя за плечи в безотчетном стремлении согреться. Он шмыгнул носом, из которого все еще сочилась кровь и часто заморгал, пытаясь нормализовать зрение, – картинка стала четче. Теперь мужчина ясно видел и опрокинутый табурет, и разбившуюся кружку, и труп Тучки со вспоротым брюхом, и Льерру, стоящую перед ним со сложенными под грудью руками. За ее спиной застыли два патлатых бугая, каждый на голову, а то и полторы выше Саларея и намного шире в плечах. На них были туники без рукавов, и в глаза бросалась черная вязь татуировок из рун и символов, покрывающих огромные ручищи, бычьи шеи, скулы и виски. Письмена Неверных, их язык. Плохо. Как и то, что эти двое были обвешаны оружием с ног до головы: мечи, кинжалы, метательные ножи и звезды. У каждого имелось по заплечному мешку.