Северная сага. Хирд - стр. 22
Отличился среди всех опять ярл Биргер. Мало того, что не дождавшись сигнала ринулся в атаку, так еще и сдуру осадил усадьбу самого конунга, якобы по незнанию. За что и поплатился – чуть ли не треть своего хирда у стен положил. Старики Трувор и Эйрик разбираться не стали. Увидели со стен бросок чужих нурманнов и решили, что это наместник с боярами наймитов привели. Вот и вдарили дружненько со стен, кто чем мог. Хоть и старики с молодежью совсем зеленой, а из луков стрелять хорошо обучены. И предметы тяжелые на головы врагам швырять с высокого частокола. Нахрапом Биргеру их взять не удалось, он отступил в замешательстве, а тут и конунговы хирдманы во главе с Сигурдом и воеводой Белотуром подоспели. Остановили Биргера, который сдуру уже собирался усадьбу подпалить. Чуть не подрались, пока не разобрались, кто есть кто. Проводить дознание и экзекуцию на месте с Биргером не стали, некогда. Да и пусть конунг Хельги этот вопрос решает.
В то же время, многие жители встречали воинов с радостью – юный князь Гостомысл нравился людям, а отца его, Буривоя, крепко уважали. Сказывалось еще и то, что жадных бояр-купчин не любили, считая кровопийцами, наживающими добро за чужой счет. Да и обученных воинскому делу среди населения города было совсем немного. В основном, смерды, мастеровые, купеческие люди. Холопов вообще никто не спрашивал, естественно.
Конунг воспользовался ситуацией и расширил свое подворье – захватил и присоединил соседнюю усадьбу, которая ранее принадлежала одному из мятежных бояр. Возражений не последовало. Да и некому возражать было – бывший хозяин зарублен в княжеском тереме лично конунгом.
Наконец, сопротивление было сломлено. К вечеру весь город был приведен к повиновению, порядок и власть князя в Ладоге-Альдейгье восстановлены. Всех пленных собрали в одном месте – на княжеском подворье, которое Гостомысл занял по праву.
От основной толпы отделили зачинщиков мятежа – бояр и их прихвостней, родичей и ближников. Княжеский суд над ними князь Гостомысл решил провести сразу, не откладывая. Пожегу и еще семнадцать активных его помощников казнили, повесив на наскоро сколоченных виселицах, в назидание всем. Их имущество было поделено между всеми хирдманами конунга и дружинниками князя, как положено, по справедливости.
Ничего не досталось только людям ярла Биргера, как решили Гостомысл с Хельги, объяснив это тем, что Биргер нарушил приказ конунга. Биргер открыто, при всех, спорить не решился, но явно затаил злобу. Конунг, прекрасно понимая, что вопрос с ним нужно решать немедленно, настойчиво пригласил ярла и весь его хирд в свою усадьбу. Биргеру ничего не оставалось делать, как проследовать, куда было сказано. В сопровождении хирдманов конунга, под присмотром, они все проследовали к поместью.