Северная сага. Белый Кречет - стр. 23
А трофеи были знатные. Помимо самой ладьи, по словам Бермяты находящейся в очень хорошем состоянии, нам достались доспехи и оружие. А еще груз – полсотни тюков с мехами, пять бочонков с воском и пять с медом, несколько больших вязанок готовых стрел. Но помимо материальных ценностей были еще и живые – четыре молодые и симпатичные девки и шестеро парней. Все, за исключением одного эста, из племени кирьялов, как пояснил мне Бермята.
Причем эста, после быстрого допроса, Бермята собственноручно зарезал, пояснив, что тот слишком строптивый, все равно рабом жить не станет и обязательно сбежит, да еще и прибьет при этом кого-нибудь. Ну что ж, ему видней…
Зато всех остальных Бермята одобрил, объявив их тут же нашими рабами. Ловко, я смотрю, тут дела делаются.
Но самая интересная находка ждала нас под тюками с меховой рухлядью. Это был пленник, связанный по рукам и ногам веревками, и опутанный крепкой рыбацкой сетью, полуголый, в одних штанах из волчьей шкуры. Рот его был заткнут обрывком той же шкуры, голова полностью замотана тряпкой. С виду типичный викинг, здоровенный, бородатый и светловолосый. Он напомнил мне молодого Арнольда Шварценеггера в роли Конана-варвара – такой же мускулистый культурист. Мы вытащили его на берег, сняли повязку с лица и освободили рот.
– Ты кто такой? – спросил Бермята. – Почему связан?
– Я был пленником того ублюдка, которого вы, по всей видимости, прихлопнули! – прохрипел здоровяк почти без акцента и коротко хохотнул. – Меня зовут Аудульф3, я ульфхеднар4!
При этом, бугай помахал у нас перед глазами своими связанными ручищами, на тыльной стороне кистей которых красовались искусно нарисованные татуировки в виде волчьих лап.
– То, что ты волк, никаких сомнений нет, – усмехнулся Бермята. – Но ты вовсе не богат!
– Это дело поправимое! – спокойным голосом ответил Аудульф. – Сегодня беден, а завтра богат! Какая разница? Если я жив – буду и богат!
Аудульф внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Кто ты, воин без рода? Это ты спас меня из плена и убил Бруни-хевдинга! Я ведь не ошибаюсь?
– Ты не ошибаешься, Аудульф. Я убил Бруни-хевдинга вот этим ножом! – я покрутил у него перед носом своим засапожником. – Но я не безродный, как ты говоришь! Меня зовут Ратибор!
– Я говорю, то что вижу! Я могу иногда правильно видеть, и сейчас я точно знаю, что ты здесь один, рода у тебя нет! – он снова хохотнул. – Но это неважно. Прозвище есть у тебя?
– Нет, прозвища у меня нет! – не знаю почему, но я ему ответил. Он мне чем-то понравился, этот жизнерадостный здоровяк.
Откуда-то сверху мне на плечо приземлился Гром, недовольно ворча.