Севастопольский блиц - стр. 6
Опустив подзорную трубу, Нахимов потрясенно пробормотал короткую молитву. Стрельба на запредельные дистанции совсем не была ошибкой. Неведомые артиллеристы, окопавшиеся на Сапун-горе, сознательно наводили свои орудия именно на позиции интервентов. Какой точно урон этим обстрелом был нанесен осаждающим, командующий севастопольской обороной не ведал. Но он предполагал, что ущерб, что понесли европейцы в виде испачканных известной субстанцией штанов, оказался значительно большим, чем повреждения, которые получили укрепления и артиллерийские орудия. Слишком недолго бушевала яростная бомбардировка. Адмирал Нахимов видел, что господ коалиционеров только пугнули, заставить прекратить бомбардировку. Если бы обстрел такой плотности и мощности продолжался хотя бы один день до заката, от осаждающей армии остались бы только рожки да ножки.
И еще. Флаг, который развевался над Сапун-горой был, красным, а стало быть, турецким… И мысли в голову по этому поводу лезли совершенно дурацкие. В первую очередь – откуда бы у диких турок могли взяться сверхдальнобойные орудия, кидающие снаряды почти на тридцать кабельтовых, и к ним вдобавок сверхмощные снаряды? Да и вообще, с чего бы туркам стрелять по англичанам с французами? Ведь воюют они на одной стороне.
Впрочем, было понятно, что на ближайшее время англичане с французами оставят Севастополь в покое, занявшись более насущными делами. Союзное командование, заимев непонятного, сильного и беспощадного врага у себя в тылу на господствующей высоте, попытается сначала решить именно эту проблему, и лишь потом вернется к осаде.
Не прошло и нескольких минут, как эта мысль нашла материальное подтверждение. Не в смысле действий англо-французского командования, а в смысле того, что окопавшиеся на Сапун-горе неведомые артиллеристы на этот раз неспешно и методично открыли огонь по палаточным городкам англо-французских воинских частей, разбитых позади позиций за пределами досягаемости русских орудий. Вот тут Нахимов убедился, что эти снаряды имеют просто восхитительное зажигательное действие – просмоленная парусина палаток под воздействием разрывов вспыхивает как бумага. Адмирал еще подумал, а нельзя ли приспособить эти снаряды для поражения вражеских кораблей, – как в британском лагере раздался ужасающий грохот, а в воздух поднялось грибовидное облако пламени, быстро превращающееся в плотный клуб белого дыма. Очевидно, один из снарядов ударил в пороховой погреб, лишив британцев значительной доли огневых припасов. Также попал под раздачу и был разбит единственный паровоз, который англичане приволокли с собой из дому для того, чтобы он возил им по импровизированной железной дороге припасы от пристани в Балаклаве до главного лагеря. Подбить его для неведомых артиллеристов было делом нескольких выстрелов, после чего последовало прямое попадание, оставившее от бедолаги только искореженный остов. Доставалось от обстрела и британской тыловой базе и якорной стоянке в Балаклаве. Куда там точно падали снаряды, Нахимов не видел (обзор перекрывали отроги той же Сапун-горы), но густые клубы черного дыма, вздымающиеся в небеса в той стороне, с четвертого бастиона заметны были хорошо. Великобританцев неведомые пока союзники русских били по самому дорогому – прямо по фаберже, то есть по кораблям.