Сестричка - стр. 20
Орфамэй уставилась на меня бледно-голубыми, увеличенными линзами очков глазами. Маленький рот ее был твердо сжат, руки, лежавшие на квадратной сумочке, стискивали край стола, поза была высокомерной, напыщенной, церемонной и осуждающей.
– Вы получили от меня двадцать долларов, мистер Марлоу, – холодно сказала она. – Насколько я поняла, это оплата работы за день. Мне кажется, своей работы вы не выполнили.
– Не выполнил. Что правда, то правда. Но день еще не истек. А о двадцати долларах не беспокойтесь. Если угодно, можете получить их назад. Они даже не помялись.
Открыв ящик стола, я вынул деньги, положил на стол и придвинул к ней. Она посмотрела на них, но не притронулась. Медленно подняла голову и уставилась мне в глаза.
– Вы не так меня поняли. Я знаю, мистер Марлоу, что вы делаете все возможное.
– С теми сведениями, какими располагаю.
– Но я сказала вам все, что мне известно.
– Не думаю, – ответил я.
– Что вы думаете, – язвительно сказала Орфамэй, – это ваше дело. В конце концов, зачем бы я обращалась к вам, если б знала то, что мне нужно?
– Я не говорю, что вы знаете все, что вам нужно. Речь идет о том, что я не знаю всего нужного мне для выполнения работы. И в том, что я услышал от вас, меня кое-что смущает.
– Что смущает? Я сказала вам правду. Оррин – мой брат. Мне ли не знать его.
– Долго он работал в компании «Кал-Вестерн»?
– Я говорила вам. Оррин приехал в Калифорнию около года назад. И сразу же стал работать, потому что еще до отъезда подыскал себе место.
– Часто он писал домой? До того, как перестали приходить письма?
– Каждую неделю. Иногда чаще. Поочередно то матери, то мне. Само собой, письма были для нас обеих.
– О чем?
– Вы хотите узнать, о чем он писал?
– А что же еще?
– Не будьте таким резким. Писал о работе, о заводе, о людях, работающих там, иногда о представлении, на котором побывал. Или о Калифорнии. И о церкви тоже.
– А о девушках?
– По-моему, Оррин мало интересовался девушками.
– И все время жил на одном месте?
Орфамэй недоуменно кивнула.
– Когда он перестал писать?
Над этим вопросом пришлось задуматься. Орфамэй поджала губы и подперла нижнюю кончиком пальца.
– Месяца три-четыре назад, – наконец сказала она.
– Каким числом было датировано последнее письмо?
– Я… я не могу назвать точную дату. Пришло оно, как я сказала, три-четыре ме…
Я прервал ее взмахом руки:
– Было там что-нибудь необычное? В строках или между строк?
– Да нет. Вроде бы оно ничем не отличалось от других писем.
– В Калифорнии у вас нет родственников или знакомых?
Орфамэй как-то странно поглядела на меня, хотела что-то сказать, потом резко потрясла головой: