Серые будни богов - стр. 51

– Мне казалось, мы договорились: после диплома едем на год смотреть мир. Ты и я. Вместе. И как ты намерена работать, когда мы уедем?

О господи! Неужели детские мечты потратить год впустую имеют какое-то значение? Мариса, конечно, помнила, как они выбирали маршрут. В шутку, но отчаянно спорили о том, какие именно страны посетят. Но ведь люди строят миллионы таких планов, которым никогда не суждено сбыться. Почему именно сейчас? Мариса застонала не в силах удержать отчаяние.

– Фил, это серьезная работа. Я думала, ты будешь мной гордиться.

– А я думал, что ты будешь со мной советоваться!

– Ты не понимаешь. Я мечтала… Нет, я даже и не мечтала работать в «Ответе». Я просто не могу отказаться.

– Вот как? Не может она. А я не могу позвонить отцу и сказать: «Спасибо, но денег не надо. Мы никуда не едем». Чем ты хоть заниматься там будешь? Секретарша? Курьер?

– Курьером? – Мариса просто опешила. – Я?

Неужели Фил столь низкого о ней мнения? Или просто срывает злость? Ей хотелось все-все ему объяснить. Но стоило только подумать об этом, как в памяти отчетливо всплыли строки подписки о неразглашении.

– Я буду работать с источниками данных, – такая формулировка показалась Марисе достаточно нейтральной.

– Это с теми, что незаконные? О! Прости, законными, пока не поймают. Я буду носить тебе передачки.

– Там все законно.

– Д-а-а? И как же?

– Прости, это секретная информация, – голос дрожал. Марисе безумно хотелось зарыться в подушки и плакать. – Я подписала бумаги о неразглашении.

– Вот как? Оказывается, между нами теперь есть секреты?

Она закусила губу. Фил, ну почему ты так со мной? Это несправедливо. Сегодняшний день должен был стать одним из самых счастливых в ее жизни. Фил уже нависал над ней, а по щеке катилась предательская слеза.

– Что молчишь?

– Это не мои секреты.

Фил не стал продолжать разговор. Просто накинул куртку и ушел. Мариса даже не нашла в себе силы спросить куда. Входная дверь хлопнула. Словно выстрел, который одним махом подвел черту под ее казавшейся еще вчера счастливой жизнью.

Ближе к пяти-шести утра любой ночной клуб превращается в место, где еще звучит музыка, но на танцполе вяло двигаются только самые стойкие. В состоянии, близком к сомнамбулическому. Сидя за барной стойкой и наблюдая именно такую картину, Фил заливал свое горе пивом. Бармен, миллионы раз видавший людей в похожем состоянии, не докучал вопросами. Просто выставлял очередную кружку, если предыдущая заканчивалась.

– Ой, Фил. А я смотрю, ты это или не ты, – прощебетало юное создание в коротком лазоревом платье, сплошь усыпанном блестками.