Сэру Филиппу, с любовью - стр. 6
Марина открыла глаза – но, казалось, ничего не видела. Наконец, словно осознав, где она и что с ней, она прошептала:
– Нет…
Филипп сам не ожидал, что это единственное слово вдруг вызовет в нем такое негодование.
– Марина, ты не можешь здесь оставаться! – едва сдерживаясь, произнес он. – Я отнесу тебя в дом.
– Нет!
Гнев Филиппа усилился. Да как она смеет отказываться от его помощи, как смеет убивать себя, забыв о своем долге матери, только из-за того, что сама не имеет вкуса к жизни?!
– Я отнесу тебя домой, – повторил он, довольно грубо подхватывая ее на руки. Теперь, когда она по крайней мере дышала, не было нужды обращаться с ней словно с хрупким цветком.
– Нет… – едва слышно продолжала шептать она. – Не надо… Я не хочу… Прошу тебя…
Холодный февральский воздух насквозь пронизывал Филиппа в его мокрой одежде. Ноги в одних чулках – он так и не обулся – закоченели на обледеневшей земле.
– Я отнесу тебя домой! – заявил он тоном, не терпящим возражений.
– Не надо. Я хочу умереть.
Филипп нес жену домой, и ее последние слова всю дорогу звучали у него в ушах.
«Я хочу умереть».
Эти три слова словно бы выражали всю сущность Марины.
К ночи уже не оставалось сомнений, если крутой обрыв песчаного дна не смог стать причиной смерти Марины, ею стала ледяная вода. Приговор врача – воспаление легких – не оставлял никаких шансов на иной исход.
Принеся жену домой, Филипп в первую очередь с помощью миссис Харли, старой экономки, освободил ее от промокшей, обледеневшей одежды и завернул в стеганое одеяло на гусином пуху, бывшее, между прочим, восемь лет назад частью приданого Марины.
– Что случилось? – спросила миссис Харли, когда хозяин возник на пороге кухни с супругой на руках. Филипп специально не стал входить в дом с парадного входа, боясь столкнуться с детьми, хотя для этого ему пришлось сделать лишние двадцать ярдов.
– Марина упала в озеро, – мрачно изрек он.
Миссис Харли недоверчиво, хотя и вполне сочувственно покосилась на Филиппа, и тот осознал: старая проницательная экономка, конечно же, все поняла. Миссис Харли работала на Крейнов со дня их свадьбы, и душевное состояние хозяйки давно уже не было для нее секретом.
Как только Марина была уложена в постель, миссис Харли, рискуя навлечь гнев хозяина, недвусмысленно прогнала его из спальни. Впрочем, Филипп и сам понимал, что ему тоже необходимо немедленно переменить одежду, если он желает избежать серьезной простуды. Переодевшись, Филипп, однако, вернулся в спальню жены.
Как не хотелось ему возвращаться туда! Как надоели ему капризы жены, перепады ее настроения, которые он безропотно терпел вот уже девятый год… Но ничего не попишешь – долг есть долг.