Серьезные мужчины - стр. 3
Это был улей из тысячи с лишним однокомнатных обиталищ внутри ста двадцати одинаковых трехэтажных строений, стоявших серыми руинами, с которых старые ливни давно смыли краску. Миллионы одежек свисали с решеток маленьких темных окон. Куски внешних стен, а иногда и кровель то и дело обрушались, особенно под августовскими проливными дождями. Чоулы больше восьмидесяти лет назад понастроили британцы в запоздалом припадке совестливости, чтобы приютить бездомных. Но многоквартирники оказались придуманы так скверно, что обитатели улиц их презрели: у них есть целый мир и синее небо, а им подсунули взамен темную комнатку в бесконечном коридоре мрака. И тогда эти постройки превратили в казематы для борцов за свободу. Невостребованные однокомнатные жилища стали камерами, из которых не сбежать. Восемьдесят лет назад эти дома отвергли даже бездомные, они ненадолго стали тюрьмой, а теперь здесь жили около восьмидесяти тысяч человек, которые вздыхали под бременем новых сожительств и от облегчения, что несла им смерть.
Айян добрался домой по разбитым мощеным проулкам между коренастых зданий. Сотни мужчин и женщин просто околачивались на улице. Будто случилось что-то нехорошее. Болтали истощенные девчушки со впалой грудью. Чистенькие, пылкие, в глазах надежда. Некоторые разговаривали по-английски – ради практики. Прошел пьяный, они потеснились. Мальчишки в тугих поддельных джинсах, задки что манго, жизнерадостно возились, сцепившись руками и пытаясь подсечь друг дружку. У одного лицо начало меняться. Кто-то выгибал ему палец. Лицо его, поначалу дурацки веселое, посерьезнело. Завязалась драка.
Но Айяну нравилось возвращаться домой. У подножия крутой колониальной лестницы в Корпус номер Сорок один лишь хорошая женитьба подталкивала мужчину карабкаться вверх. Он поднялся по ступеням, сказал «каай кхабар»[2] мужчинам, спускавшимся выпить. Женщины в БДЗ от своих мужчин многого не ждали. Стареющие матери, потерявшие всех своих сыновей до их тридцатника, все еще могли хохотать, пока не задохнутся. Тлен мужчин здесь постоянно проступал в усталых лицах только что умерших, или в пустых глазах пьяниц, или в безропотном покое безработных юнцов, часами глазевших на жизнь, что идет мимо. В каком-то смысле здесь мужчиной быть лучшего всего. Довольно и того, что жив. Трезв и трудоустроен? Вообще невероятно. Айян Мани был тут своего рода легендой.
Хотя местные мужчины любили Айяна по воспоминаниям общего детства, он уже давно был отрезанный ломоть. Он всегда перешучивался с ними, одалживал им денег, а душными ночами трепался на промазанной битумом террасе о том, кто именно лучший отбивающий на свете, или о строителях, желавших выкупить весь чоул, или что Айшвария Рай,