Серенада для Нади. Забытая трагедия Второй мировой - стр. 32
Он понимающе улыбнулся, показывая, что не удивлен тому, каким невероятным мне показался его рассказ.
– Конечно доказано.
– Звучит как басня.
Несмотря на морщины и выцветшие с годами глаза, его лицо становилось все более оживленным. Ему, должно быть, придавало сил, что я внимательно его слушаю. Он предупреждающе поднял руку.
– Погодите, это еще не все. Цицерон передал, что союзники планируют крупную высадку в Нормандии. Как позже выяснилось, это было донесение исторической важности. Однако Гитлер ему не поверил, и ход войны переменился. Если бы Гитлер послушал Цицерона, все было бы гораздо хуже. Но, к счастью, Германия проиграла.
– Как в кино.
– Да, вы правы. Собственно, в Голливуде сняли фильм про Цицерона. «Пять пальцев», главную роль сыграл Джеймс Мэйсон.
Я слушала и одновременно думала, почему это профессор права так интересуется шпионскими историями. Он сбежал из Германии, однако был не евреем, а немцем-арийцем. Может, он тоже шпионил на Гитлера? Знал ли он Цицерона лично? Откуда ему так хорошо известны подробности этих историй?
И есть ли здесь связь с белым «рено»? Но даже если он был немецким шпионом, с тех пор прошло полвека. Кому надо за ним следить?
– И что же случилось с Цицероном?
– За каждое донесение он получал от немцев двадцать тысяч фунтов стерлингов.
– Значит, он стал богачом!
Профессор рассмеялся:
– Нет-нет. Немцы платили ему фальшивыми фунтами, которые печатали, чтобы обрушить британскую экономику. Так что Цицерон остался с бесполезными бумажками на руках. Какое-то время он пытался заработать пением в опере, но был так плох, что ничего не вышло. Потом он умер в нищете.
– Какая удивительная история.
– Да, в самом деле.
На некоторое время за столом воцарилась тишина.
– Профессор, – сказала я, глядя ему в глаза, – все это очень интересно, но я хотела бы узнать о вас. Почему вы приехали в Турцию? Почему потом уехали и столько лет не возвращались? Пятьдесят девять лет, легко ли сказать! И чем мы обязаны такому визиту спустя столько времени?
Было видно, что он не ожидал таких прямых вопросов. Я увидела, как он вздрогнул, а лицо омрачилось. Может быть, он скрывал что-то связанное со шпионажем? Но тогда почему он так спокойно завел об этом разговор? Или на него так действовали личные воспоминания о жизни в Турции?
Он огляделся. Затем вдруг сказал:
– Ваше колье – настоящее произведение искусства. И антикварное. Просто шедевр. У него есть история?
Я улыбнулась такому маневру. Было ясно, что целью вопроса было не получить ответ, а сменить тему. «Ладно», – подумала я и вернулась к еде. Но он продолжил, напоминая, что ждет ответа: