Серебряный змей в корнях сосны – 2 - стр. 25
– Это твой шанс, – одними губами произнес Хизаши, кивая на несчастного усаги.
Кента замер, медленно опустил руку с палочками, а вторую сунул за пазуху и достал выданный каждому из учеников особый талисман: им можно пленить почти любого ёкая и принести в школу, чтобы позже мастера поместили его в выкованный по специальному заказу меч. Ошибиться нельзя – талисман срабатывал единожды.
Хизаши скрестил руки на груди и остался сидеть, пока Кента прожигал кролика взглядом, а тот смотрел на Кенту и дергал носиком. Даже если ткнуть ему в морду офуда, дурачок не поймет, в какой опасности находится. Хизаши было его немного жаль, но не до такой степени, чтобы пропустить интересное представление.
Кента зажал талисман между пальцев и поднес к губам. Слово-активация готово было сорваться с них, но Кента медлил. Усаги доверчиво ждал своей участи, а Хизаши ждал, кто первым задаст стрекача.
А потом Кента поддел носком сандалии сухую ветку, и кролик сорвался с места и со всей своей кроличьей прытью скрылся с глаз.
– Ты это, конечно, не специально, – пробормотал Хизаши.
– От такого малыша все равно не будет прока, – ответил Куматани, убирая талисман. – И как мне называть меч? Мурёку[18]?
– Это не малыш, а ёкай, пусть он и выглядит как милый пушистик с хвостиком. – Хизаши обреченно покачал головой. – Почему бы просто не зайти в ближайшую деревню и не поймать цукумогами?
Среди многообразия сверхъестественных существ перерожденные вещи стояли ниже совершенствующихся животных, несмотря на то, что у всего в мире есть душа, будь то хитрый тануки[19] или каса-обакэ, родившийся из старого зонтика. Но Хизаши, слушая разговоры учеников в школе, сообразил, что принести для наполнения первого духовного оружия оживший пояс от чьего-то кимоно означало покрыть себя позором до самого выпуска. Тут уж лучше трусливый кролик-оборотень.
– Вот и ловил бы его сам, – вдруг огрызнулся Кента и быстро и как-то непривычно зло собрал бенто в узелок.
– Эй, не надо сваливать с больной головы на здоровую!
– Твоя голова сейчас ничуть не здоровее моей.
Пока Хизаши растерянно подбирал ответную колкость, Кента уже был готов продолжить путь. За время их короткого привала успело похолодать, и редкие теплые лучи окончательно потускнели. Того и гляди, начнется дождь, и Хизаши решил отложить споры на потом. Угрюмое молчание Кенты воспринималось как что-то шершавое, неприятное, колкое, царапающее кожу, стоит только подойти слишком близко. Было странно, и Хизаши решил, что ему это не нравится. Он демонстративно поотстал, но Кента не обернулся и не спросил, все ли в порядке, и вот тут уж Хизаши совсем растерялся.