Серебряный змей - стр. 17
Этими мыслями я успокоила себя, хотя совершенно не представляла, как избежать ненавистного брака.
В столовую я вошла с высоко поднятой головой, но моей уверенности хватило ненадолго. Стоило мне увидеть Эдмондо, как силы покинули меня.
Я всегда сторонилась его – мрачного, нелюдимого, задумчивого. Он умело скрывал эмоции, одинаково ровно разговаривал со всеми. Казалось, рухни крыша дома, Эдмондо продолжит пить чай и размышлять о некоем важном вопросе, в котором он один мог разобраться.
За ужином я несколько раз ловила его взгляд, но кузен молчал, в отличие от младшего брата и матери. Густаво, не стесняясь, строил планы, в красках расписывал "прелести" брака, мечтал о том времени, когда станет хозяином в моем доме. Когда он заговорил о наследниках, я закашлялась и с трудом проглотила пищу.
– Будь осторожна, моя лилия, – участливо произнес кузен. – Твое здоровье – залог здоровья наших будущих детей.
Мужчина воспользовался тем, что сидел рядом, похлопал меня по спине. Карие глаза блестели, губы растянулись в улыбке.
– Довольно, – хрипло проговорила я, мечтая, чтобы демоны забрали моего братца. Залпом выпила стакан воды и снова поймала заинтересованный взгляд Эдмондо.
– Густаво, не смущай Арселию, – вступилась тетя. – Дай ей время привыкнуть к новому положению. Наберись терпения и прояви уважение.
Тот скривился, будто съел что-то кислое, но вернулся на свое место.
Избавленная от его прикосновений, я вздохнула свободнее. Еле дождалась окончания ужина и поспешила к себе. Впервые чувствовала себя чужой в собственном доме. Мне было жарко, душно, не хватало воздуха. Даже открытые окна не помогали.
Подхватив накидку, я поспешила на улицу. Не спеша, брела по саду, в котором с детства знала каждый куст, каждое дерево, каждую дорожку.
Свежесть летнего вечера, пение птиц, покой и умиротворение, царившие здесь, резко контрастировали с моим настроением. Днем мне казалось, что еще не все потеряно, надежда расправила крылья, но появление старшего кузена вернуло меня с небес на землю. Тетю можно было попытаться разжалобить, Густаво перехитрить, и только Эдмондо оставался для меня закрытой книгой, подобной тем, что по-прежнему были недоступны. Как вести себя с ним? Что сказать? Может быть, проще сделать вид, что его и вовсе нет? Он-то успешно не замечал меня два последних года.
Так, размышляя, я не заметила, как дошла до одного из удаленных уголков поместья. В увитой хмелем беседке мелькнул огонек свечи. Влекомая любопытством, я пошла вперед, как та бабочка, что летит на свет лампы, не думая об опасности.