Серебряный пояс - стр. 78

Потянулись трудные, напряженные дни одиночества. Днем белогрудый уходил в тайгу, в богатые кедровники на орех. На ночь возвращался к прииску, где витали запахи шкур убитых родственников. Собаки и люди не знали о его присутствии. Единожды избрав верную позицию, звереныш всегда приходил далеко за полночь, с подветренной стороны, забирался на пригорок за поселением людей, на скалу и лежал, улавливая родной запах. До настоящего времени, кажется, его никто не замечал.

Однажды, на третий или четвертый день после того, как он подкрался ночью на прииск, медвежонок вернулся на перевал, где обычно ходил с матерью по тропе. Ностальгия по утраченному позвала его в родную вотчину, на плантации кедрового ореха, любимую лежку, где ему было так тепло под мохнатым боком опекунши.

Едва белогрудый поднялся на перевал и ступил на родную тропу, в нос ударил острый запах чужого медведя. Это был другой, страшный навет самца, который жил с другой стороны долины и много раз точил когти на их территорию. Старая самка прогнала его когда-то, но наглый хищник много раз нарушал границы благодатной вотчины, проверяя семью. Пересекая следы, чувствуя мощь и превосходство, наглец уходил восвояси, но недалеко. Он ждал удобного случая, когда освободится территория.

И вдруг старой медведицы не стало. Столетний ворон рассказал всей округе, что случилось в тайге. Как погибла хозяйка тайги. Нахал не замедлил оказать внимание усопшим. Черной ночью он пришел из-за широкой долины. Хищному зверю не стоило большого труда прочитать картину произошедшего. К большой радости, он понял, что благодаря случаю стал хозяином перевала. Поэтому не замедлил засвидетельствовать свое наместничество. Свежие следы его когтей на рваной пихте были далеко видны со всех сторон. Острый запах мочи по всей длине зверовой тропы предупредил животный мир о перемене власти. Останки хищник собрал в кучу, заложил мхом, ожидая, когда они вылежат время. Большую часть дня зверь находился на мягкой лежке под разлапистой елью. Запас жира навевал лень. Переживая триумфальные дни, медведь предавался сладостной неге предстоящей жизни. Теперь в его жизни было все, даже теплая, уютная берлога под скалой. Теперь он полноправный хозяин территории. Благодатное месторасположение хребта пророчило сытную, беззаботную жизнь до конца дней. Теперь никто не мог прогнать его в глухие, плохие урочища. Отсюда удобно нападать на домашний скот человека. Вкусив однажды их сладкую, молочную плоть, он не мог отказаться от искушения никогда.

Обнаружив на пихте следы когтей нового хозяина, медвежонок испугался. Колкий страх нависшей опасности сковал каждый мускул его тела. Теперь здесь, на тропе, каждый куст был для него врагом. Любое скрытное место грозило смертью. Опасный враг был готов убить его в любое мгновение. Прочные родственные узы не были поводом для мирных переговоров. Родной отец должен съесть сына, как будущего конкурента. В тайге на одном участке не может быть двух главарей. Обособленность и каннибализм у медведей – основа существования. Если сегодня не убьешь родного брата, завтра он убьет тебя. Третьего не дано. Что заложено матерью Природой, не вырубишь топором.