Серебряный пояс - стр. 77
Далеко вокруг, на многие десятки метров витал тяжелый запах смерти. Пара черных воронов кружила в воздухе, созывая на пир братию падальщиков. Стойкий запах дыма, собак, человека, крови чувствовался на другом конце перевала. Медвежонок хватил ноздрями эти страшные для него наветы, остановился, дальше не пошел. Он понял, что его надежды и желания теперь не оправдаются. Сильная, добрая мать не придет на его голос, потому что ее нет.
Не зная, как быть дальше, зверь осторожно пошел вокруг еловой мари, где все вчера случилось. Природный инстинкт, голос крови подсказывал ему, что надо найти следы, где ходили люди, чтобы по оставшемуся запаху узнать, что было дальше.
Набитую людьми тропинку медвежонок обнаружил очень скоро. По ней ходили вчера вечером. Тут было много людей с лошадьми, на чьих ногах было железо. И собаки, чьи страшные, отвратительные запахи оставались тут и там. Люди и лошади прошли по тропинке несколько раз и унесли с собой мать! Да, стойкий запах медведицы оставался на склоненных ветках пихты, на высоких кустарниках, на стволах деревьев. Белогрудый бросился по следам, острым чутьем выискивая то там, то здесь ни с чем не сравнимые наветы. Иногда к смоле прилипали черные волосинки от шкуры, что подсказывало следопыту, что он прав.
Он шел за людьми долго, уверенно, постоянно обнаруживая для себя что-то новое, подтверждающее присутствие матери. Сначала следы вышли к покатому, с небольшими увалами плоскогорью. Затем круто пошли вниз, в широкий, неглубокий лог. Здесь впервые медвежонок почувствовал острый запах дыма, жилья человека, услышал лай собак, ржание лошадей, человеческую речь. Присутствие человека пугало его, он боялся подойти ближе положенного, чтобы его не почувствовали лайки. Угнетенный звереныш не мог, не хотел понимать, что там делают мать и сестра? Белогрудый пробовал несколько раз негромко позвать, но и в этот раз медведица не ответила. Зато крик разбудил собак. Приисковые псы, не понимая, откуда идет голос, дружно наполнили ветер шальным ревом: не подходи, а то мы сами боимся! Пара зверовых кобелей Самойлова в это время уже были на привязи. Туман и Тихон чувствовали медвежонка, тоже рвали с поводков, но больной хозяин приказал их не отпускать. Трудно сказать, что было бы с белогрудым, если бы кобели в этот день были на воле.
Опять испугавшись голосов псов, медвежонок убежал подальше в тайгу. Вернулся он назад, в лог, на рассвете, когда дрема навевает в любой разум самый сладкий сон. Осторожно, медленно, тихо, прикладывая для тайного передвижения все усилия, данные ему от природы и предков, дитя подошло с подветренной стороны к прииску на расстояние видимости. Чуткий нос давно поймал стойкий запах матери. Глаза видели растянутую на раме шкуру, но уши не слышали ее спокойного дыхания. Только теперь звереныш понял, что старая медведица не проснется никогда.