Серебряный. Отголоски Судьбы - стр. 35
В тот день, когда его величество представил главам Великих Домов своего главного советника, и Совет Пяти как взбешенная кошка, которую погладили против шерсти, шипел и выплевывал гневные протесты, Лауренте Иланди наконец решил поговорить со своим сыном.
Не прошло и тридцати аров!
– Ты не понимаешь, какую ношу ты взваливаешь на себя! – негодовал глава рода, – она тебе не по плечам!
До двенадцати аров у Дима с отцом были замечательные отношения. Нет, даже не так. Он был любимцем у отца, несмотря на то, что в семье рос старший сын, наследник рода, с проявившимся к его семнадцати арам, сильным даром. Отец брал его с собой, неважно был ли это объезд владений или поездка на другой край империи, летал с ним на ярхе, много общался. После того случая в подземелье, отец отдалился, ушел, закрыв дверь, оставив его один на один со своими страданиями и борьбой с неподдающимся даром.
Главе Великого рода не нужен был сын неумеха, потерявший свой дар, даже не начав им пользоваться. Род Иланди – это сила.
– Я никогда не говорил тебе, Димостэнис, – Лауренте Иланди зло выдохнул, – берег твое самолюбие, но тебе никогда не быть великим одаренным. Вся твоя необычная аура, твой неподдающийся дар – следствие той травмы, которую ты получил в подземельях поместья. Твой хьярт поврежден. Он неполноценен и чем сильнее ты будешь пытаться изменить это, тем скорее ты потеряешь даже то, что имеешь сейчас. Я не зря пытался оставить тебя в имении. Это твое место. То с чем ты хорошо справлялся. И еще не поздно вернуться.
Прошло почти три ара с того разговора, но Дим хорошо помнил воздух, вдруг ставший вязким и тягучим, так что его никак не получалось протолкнуть в легкие, онемевший пальцы в сжатых до боли кулаках и искры, которые вспыхнули на коже неровными клочьями, словно в насмешку над ним, подтверждая слова отца.
– Спасибо, сэй, что наконец сказали, – он привычно вздернул подбородок, – я учту.
… все сильнее рвется в мир… кто может видеть – видит…
Дим прикусил губу. Отец признал, что пытался оставить его в имении. Почему сэй Дайонте, да и другие, до сих пор так переживают, что он прибыл в столицу? Чего боятся и всегда боялись советники? В том, что он отодвинет их от императора? Потери своей власти?
Ему всю жизнь внушали, что его неуправляемый дар – последствие травмы, что он неполноценен также, как и его хьярт. Все прошедшие ары он жил с этим и даже научился смиряться. В конце концов, пусть его хьярт и преподносил ему неприятные сюрпризы в виде периодической потери способностей, он владел всеми четырьмя стихиями. Второй шакт в империи, кто был способен на такое. К тому же благодаря хорошему знанию теории, сотням книг, осевшим в его голове и абсолютному владению своим телом, слабым его вряд ли кто осмелится назвать.