Серебряное сердце - стр. 4
«Магии, – декларировали Лорды, – не существует. Те же, кто осмеливался заниматься ею – все были шарлатанами и лгунами. Любой, заподозренный в практиковании запрещенных искусств, будет обвинен в публичном обмане и наказан, самые злостные нарушители – заключены в мрачную Крепость Грагонатт на перевоспитание. Никто не будет освобожден. До сих пор никто не сумел сбежать и в будущем не сбежит из крепости: побег невозможен» – так сказали Лорды.
Но такие декларации не имеют надежной почвы и легко опровергаются. Множественная Вселенная, являясь сутью изменений, не может безропотно терпеть и находит трещины в структуре веры, сквозь которые просачиваются сбивающие с толку противоречия. Таким образом, если бы в Карадуре дела оставались в прежнем положении – он был бы просто погребен во льдах и забыт и нам было бы не о чем рассказывать. Когда происходят великие изменения, они часто зарождаются в сточных канавах, ветхих лачугах и воровских притонах. Так случилось и в Карадуре.
БЕДСТВИЯ И ВИДЕНИЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВОР В ГРАГОНАТТЕ
В тусклом свете салона парового экипажа Леди Мелодия Голд выглядела голодной, но это был не физический голод от недостатка пищи, а скорее некое неутоленное желание. Золотая плиссировка ткани ее платья выглядывала из-под плотно запахнутого, чтобы защитить свою хозяйку от холода, красного вельветового плаща. Сидящий напротив Лорд Прометеус Айрон видел это странное нетерпение, которое Леди Мелодия пыталась скрыть за маской холодного презрения, и оно внушало ему легкое отвращение. Его собственный интерес в предстоящем деле был куда более серьезным. Он, так же как и Мелодия, хотел опросить заключенных – их арестовали во время кражи ее драгоценностей из Нового Мятного Двора, – но его мотивы были намного глубже.
Холод, как хищный зверь, таился в темноте улиц, ведущих к зданию тюрьмы – Крепости Грагонатт в центре Ирна. Ночи всегда были жестоки в Карадуре. Холод, выползающий изо льда, старался заморозить и усыпить механизмы экипажа, чтобы погасла топка в кабине. Тогда дыхание ночи смогло бы хлынуть в салон и отметить голубой печатью смерти находящихся внутри пассажиров.
Чугунная решетка под сиденьями излучала тепло, душный воздух от двигателя поднимался вперед, и без них путешественники могли замерзнуть и умереть.
Еще одним пассажиром был Капитан Корнелиус Коф-фин, сидящий на той же плюшевой скамье, что и Лорд Айрон, но на некотором удалении от него. Коффин был одет в строгий черный мундир со стальными пуговицами и толстое черное пальто, распахнутое на груди. Его широкополая, отделанная железными заклепками шляпа лежала рядом на сиденье. Лицо капитана с жесткими чертами и квадратными челюстями всегда казалось слегка небритым – в любое время суток. Коффин выглядел одновременно и злорадствующим, и страстно ожидающим прибытия. Он был уверен, что достоин поощрения, если не повышения в звании. До сих пор Лорд Айрон хранил упорное молчание относительно причины их вечерней поездки. Он должен был сам убедиться, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, что заключенный в Крепости человек – не кто иной, как бесстыдный вор Макс Силь-вер-Скин.